Арест Валерии Новодворской
За скандирование «Хайль, Горбачев!» арестована Валерия Новодворская.
Советская диссидентка и публицист была арестована на следующий день после сожжения ею нескольких флагов на Пушкинской площади и скандирование лозунгов «Хайль, Горбачев!» и «Нобелевская премия фашисту — браво, Запад!».
(О присуждении премии объявлено 15 октября 1990, Нобелевская лекция прочитана Горбачевым 5 июня 1991.) Дело Новодворской — одно из первых уголовных дел по новому закону «О защите чести и достоинства Президента СССР» (см. 14 мая 1990).
Новодворская этого ареста упорно добивается. Возмущенная законом, по которому оскорбление президента может караться сроком в два раза большим, чем призывы к свержению строя, известная оппозиционерка устраивает серию протестных акций. «Закон об оскорблении величия вынудил нас заняться президентом поподробнее, — пишет она в мемуарах. — Сам напросился. Дабы протестовать против этого закона, нужно было анализировать «объект». Для этого вожделенного мига у меня была заготовлена статья «Хайль, Горбачев!». Как только закон был принят, мы ее запустили в «Свободное слово».
Издание, опубликовавшее спорную статью, – партийная незарегистрированная газета «Демократического Союза», в котором состоит Новодворская. Один из ее читателей подал заявление в прокуратуру, и, как считала Новодворская, за ним стоял «некто из кругов, близких к КГБ». «Прокуратура, защищая сироту, возбудила дело в безличной форме «по факту», — язвит Новодворская. — Прокуроры явились на наш склад печатной продукции за газетой, и им выдали на общих основаниях два экземпляра, не забыв содрать два рубля».
Как сообщают «Московские новости», в связи с публикацией Новодворской к Эдуарду Молчанову, редактору газеты, 28 июля пришли два следователя и участковый. Несмотря на проведенные допросы, под арест Новодворская вновь не попала, поэтому она продолжает оскорблять президента, как она пишет, «в прозе и в стихах, утром, вечером и на сон грядущий», «в интервью и на митингах, на диспутах и демонстрациях, в столице и в провинции, на заводах и в университетах». В итоге против нее возбуждают одно дело в Воронеже и три — в Петербурге.
«Дел была масса, а подсудимая — одна, — пишет она. — Поэтому Верховный суд состряпал из всех этих дел одно, и это одно, конечно, досталось Мосгорсуду».
Последней каплей для милиции становится публичное сожжение флагов. «Мы сожгли семь или восемь флагов, они горели отлично, с искрами, — пишет она. — <…> Нас взяли 17 сентября, назавтра, на пикете, который стал последним пикетом ДС, каравшимся административно. <…> Юре Бехчанову назавтра дали 15 суток, а меня на трое суток посадили в уютную одиночную камеру КПЗ 12-го о/м. Я не верила, что они способны на такую глупость, как начать дело по этой злосчастной статье. Это было еще глупее принятия Закона. <…> Через три дня (естественно, с голодовкой) явился следователь из прокуратуры, сказал, что обвинение мне предъявят сегодня, а мы сейчас поедем ко мне домой делать обыск. Все возвращалось на круги своя… У меня дома следователи небрежно порылись в дээсовских печатных изданиях и нарыли еще с десяток оскорблений горбачевской чистоты».
Психиатрическое освидетельствование в больнице имени Кащенко, которому подвергают Новодворскую, вызывает возмущение прессы — ведь казалось, времена карательной психиатрии уже в прошлом? «Верхом идиотизма» называла Новодворская объявление об экспертизе в новостях: «Друзей среди интеллигенции Горбачеву это не прибавило». За судьбой процесса начинают пристально наблюдать газеты. После того, как 20 сентября Новодворской предъявлено обвинение в клевете и публичных оскорблениях в адрес президента СССР, в том числе с использованием средств массовой информации, «Московские новости» помещают на обложку заголовок: «Валерию Новодворскую обвиняют в оскорблении президента. Новый закон, а методы с душком».
Свидетелем по делу проходит корреспондент «Коммерсанта», который присутствовал на акции. «После вопроса о дате его рождения прокурор потребовал ответа на вопрос, сколько ему лет, а потом стал выяснять домашний адрес, образование и причины, побудившие заняться журналистикой, — сообщает газета своим читателям. — Ответами на вопросы прокурор удовлетворился и больше ни о чем не спрашивал».
В результате начинается суд, под который, как пишет нарушитель советской законности, «выделили громадный зал Мосгорсуда на верхнем этаже, где обычно устраивали показательные процессы над шпионами, валютчиками и диссидентами». «ДС веселился как мог, — продолжает она, — я обновила красную кофточку (вместо красной шапочки), а журналисты радовались, как дети. Их набралось великое множество. На почетном месте сидел «Коммерсантъ», тоже попавший в подсудимые за публикацию моего плаката. Коммерсантовцев трудно было напугать».
1 марта 1991 года Новодворская была частично оправдана за оскорбление президента, но получила два года исправительных работ за сожжение флагов. Но и этот приговор был отменен Верховным судом РСФСР — Новодворская была обязана выплатить 200 рублей штрафа. «По горбачевскому делу меня оправдали («Коммерсантъ» радостно выпустил статью «Горбачева можно оскорбить, только если матом»), — вспоминала она, — а за флаги дали два года исправительных работ в «местах, определяемых МВД», с вычетом двадцати процентов заработка. Легче было это декларировать, чем заставить методиста ДС исполнять такой приговор. Видимо, поэтому приговор претерпел следующие превращения: 1. Прокурор Пономарев, болея душой за Горбачева, подает на пересмотр дела в Верховный суд. 2. Верховный суд России утверждает оправдание, а два года работ заменяют двумястами рублями штрафа, которые они не получили до сих пор. 3. Степанков обжалует приговор в Президиуме Верховного суда».
- Без подписи. «Валерия Новодворская: «Буду счастлива умереть в советской тюрьме!»». «Коммерсантъ», 18 февраля 1991.
- Новодворская, Валерия. «По ту сторону отчаяния». М.: Изд-во «Новости», 1993. (Серия «Время. События. Люди».
- «Московские новости», 30 сентября 1990.
- Красов, Петр. «Флаг народа». «Коммерсантъ-Власть», 21 августа 2006.
- Пьяных, Глеб. «Московские новости», 19 августа 1990.