Виктор Лошак становится главным редактором «МН»
Предыдущий редактор, Лен Карпинский, уходит с должности по болезни.
«Одним из самых светлых людей, которых я встретил в жизни, был мой предшественник – Лен Вячеславович Карпинский, — рассказывал Лошак в интервью автору этих строк годы спустя. — Человек, философ незаслуженно забытый, как бы затертый во льдах новейшей истории. Лен, Ленчик – вот как называли мы его даже за глаза. К сожалению, почти все два года своего редакторства он болел, переходил из больницы в больницу. Я подолгу его замещал. Поэтому, когда встал вопрос о редакторе, как-то само собой меня избрали. <…> Это, конечно, была труппа и театр Егора Яковлева. Но с его уходом и время как-то сразу и безвозвратно закончилось. Он ведь ушел на переломе: в августе 1991-го ему предложили тогдашнее Гостелерадио. Исчезла линия фронта. Мифические герои демократии неожиданно стали ответственными за страну чиновниками. Не очень удачными, кстати. Что-то очень важное закончилось, куда более важное, чем связь Яковлева с «МН» или мои с ним отношения. Через полтора года Егор стал создавать новую газету, почти никто из журналистов к нему не перешел».[note]Ростова, Наталия.«Журналистика осталась последним бастионом для нормальных людей». Главный редактор газеты «Московские новости» (сентябрь 1993–июнь 2003) Виктор Лошак». Slon.ru, 12 июля 2010. https://republic.ru/russia/zhurnalistika_ostalas_poslednim_bastionom_dlya_no-422465.xhtml[/note]
Отвечая на вопрос о том, что он считает главным из опубликованного «Московскими новостями», Лошак скажет: «Честное пространство отвоевывалось в неделю по сантиметру. Было запрещено писать, теперь мы написали – и можно. Был запрещенный человек – и вот мы рассказали о нем. Знаете, что было последней каплей перед тем, как ЦК решил закрывать «МН»? Не поверите, 60-строчный некролог памяти Виктора Некрасова – фронтовика, автора «В окопах Сталинграда». Если говорить о временах моего редакторства, то «Московские новости» первыми и однозначнее многих выступили против начала чеченской войны. Я тогда снял свою подпись с «Договора об общественном согласии». Если же говорить о временах Яковлева, то я бы назвал «письмо десяти» (Аксенов, Зиновьев, Сахаров, Неизвестный, Синявский и другие), которое называлось «Пусть Горбачев предоставит нам доказательства». Речь шла о доверии перестройке. Но само появление этих фигур в советской печати без обозначений «клеветники», «подлые предатели» было сенсацией (читать интервью полностью).
Заместитель главного редактора газеты Людмила Телень вскоре ответит на ряд писем читателей, которые удивляются новой редакционной политике. «Почему вы забываете об интересах общего дела? Играете в объективность? Хотите быть над схваткой, остаться чистенькими?» — приводит она примеры таких вопросов. «Этот читатель что ни на есть наш, — пишет она. — Тот самый, который до дыр зачитывал номера «МН» с публикациями о сталинских лагерях и афганской войне, о правозащитниках и тайных замыслах коммунистической власти. Тот самый, который готов был выстаивать очереди, чтобы прочитать статью нашего автора, инако чем дозволено мыслящего. Но что в таком случае произошло? Почему правда об Афганистане была нужна вам, а о последних московских событиях — нет? Почему вы вчера считали, что критика — на пользу властям, а сегодня убеждены — во вред? Почему цензура коммунистов была для вас отвратительна, а демократов — желанна? «Давнему читателю» трудно меня понять, но ведь и мне, признаюсь, его понять не легче. Ну, хорошо, допустим, вас действительно не устраивает беспартийная журналистика. Вам нужна та, которая защищает «общее дело», изничтожает врагов, борется за «генеральную линию», прошу прощения, реформаторский курс. Но вот вопрос: вы хорошо представляете, какую именно журналистику нам заказываете? Тут, мне кажется, не обойтись без подробностей. Для начала правящей партии придется возродить для нас агитпроп. Без него мы, извините, как без рук. Затем партийные функционеры должны будут обеспечить нас заказом — темой, фактами и однозначными выводами. Тут, главное, не допускать никакой самодеятельности. И помнить: глоток свободы для журналиста, как первая рюмка для алкоголика. Стоит недоглядеть — прощай, партийная дисциплина». Приводя в конце колонки мнение другого читателя («Неужели мы, кто борется за президента Ельцина, и вы, «Московские новости», оказались по разные стороны баррикад?»), Телень заключает: «Мы просто ушли с баррикад. Профессиональные журналисты не должны работать по совместительству профессиональными революционерами».[note]Телень, Людмила. «Мы просто ушли с баррикад». «Московские новости», 14 ноября 1993.[/note]
Через несколько недель газета вновь вернется к письмам читателей, которые объявили ей в письмах о разрыве с ней. В «Диалоге с уходящим читателем» газета приводит эти мнения: «Что случилось с умной, благородной газетой, которая раньше полностью отвечала нашим взглядам на происходящее и которая столько сделала для реформирования антинародной системы в правовое государство?» — вопрошают одни. «Нам неприятна странная, необъяснимая позиция газеты, которая, потеряв свои ориентиры, внезапно изменила курс», — утверждают другие. «‘МН’ сделались двойником «духовной оппозиции и встали на путь перерожденчества», — обвиняют третьи.[note]Без подписи. «Диалог с уходящим читателем». «Московские новости», 5 декабря 1993.[/note] «‘МН’ были беззаветно преданы идеалам демократии, пока демократы были в оппозиции к КПСС — именно за это и полюбили газету многие ее читатели, — отвечает редакция. — Но теперь те, кто шел к цели под знаменами демдвижения, давно у власти и в правительстве. И рассчитывать на безоговорочную и безусловную симпатию к себе в порядке партийной дисциплины им не стоит. Мы, газетчики, хотим, чтобы не только от самой власти зависело — стать или не стать ей во сто крат хуже. Мы хотим все же обращать внимание на властное поведение и хоть в какой-то степени удерживать его от грубости и цинизма. Мы хотим, чтобы власть могла расслышать: ей не все позволено. И, конечно, мы очень хотим, чтобы наш читатель, прежде чем винить газету или даже отказываться от нее, понял: не обязательно быть красным или коричневым, чтобы осуждать нарушение закона, призывать к компромиссам и бояться крови. Не обязательно дрейфовать в сторону ‘Дня’ или ‘Русского порядка’, чтобы ощущать трагизм происшедшего, а не радость победы. И, конечно, абсолютно не нужно перебегать в стан Руцкого-Хасбулатова, чтобы, согласно нормам цивилизованного общества, утверждать: наш идейный и политический противник имеет равные с нами права, которых он может лишиться только в судебном порядке. И мы с сожалением вынуждены констатировать: на фоне иных читательских писем, где ярость, гнев, нетерпимость соседствуют с бранью и оскорблениями, правительство и впрямь может выглядеть как единственный европеец. Ведь это власть нашла пусть скупые, но так необходимые слова об общей вине, о трагедии, в которой нет победителей, об общем памятнике погибшим, который, по примеру Испании, когда-нибудь поставят и в России». Газета объявляет о своей задаче — «чтобы читатели могли понимать смысл происходящего хотя бы с некоторым опережением, в нарушение печальной традиции позднего разрешенного прозрения и коллективного покаяния».
Лошак пробудет в должности до сентября 2003 года, когда после покупки газеты структурами ЮКОСа главным редактором «МН» будет назначен Евгений Киселев.