Президент встречается с главными редакторами
На встрече Борис Ельцин выражает недовольство освещением ВГТРК его последних зарубежных визитов.
Главный редактор «МН» Виктор Лошак, генеральный директор ИТАР-ТАСС Виталий Игнатенко, главный редактор «Труда» Александр Потапов и главный редактор «Красной звезды» Владимир Чупахин во время встречи с президентом. Сенцов Александр/Фотохроника ТАСС.
По мнению Виктора Лошака, главного редактора «Московских новостей», встреча задумывалась не только как диалог власти и масс-медиа, но и «как демонстрация тем, кто формирует общественное мнение, Бориса Николаевича в добром здравии и хорошей политической форме. «После отдыха в Ирландии, занимательной американской пресс-конференции и неожиданных дирижерских проб в Германии такое желание вполне объяснимо, — писал он. – Руководитель государства продемонстрировал во время встречи не только энергию и живость, но и весь набор человеческих качеств, которые притягивали и продолжают притягивать к нему людей: откровенность, своеобразный юмор, подкупающую обидчивость (‘Конечно, я как президент критику переживаю’), хлебосольство».[note]Лошак, Виктор. «Время готовить эстафету». «Московские новости», 23 октября 1994.[/note]
Как сообщает агентство Postfactum, на встрече президент выразил недовольство тем, что «Вести» давали неполную и необъективную информацию о его визите в США и Великобританию.[note]Postfactum.Ру. «Программа «Вести» обиделась на президента», 21 октября 1994.[/note]
Оппозиционная газета «Правда», которой, конечно, не было на встрече, перепечатывает материал о ней, написанный московским корреспондентом берлинской газеты «Тагесшпигель» Уве Энгельстрехтом, в переводе своего корреспондента Александра Степанова. «Недавно российская публика могла по телевизору наблюдать краткую, но о многом говорящую сцену, — пишет корреспондент. – Б. Ельцин, собравший вокруг себя в Кремле группу избранных главных редакторов, с оскорбленным видом устроил средствам массовой информации головомойку. С трудом подбирая слова, запинаясь и повторяя одни и те же обороты, он взял на мушку телекомпанию, доселе бывшую его придворной, — Российское телевидение. Ему не понравилось, как она освещала его зарубежные визиты. Но зато президент хвалил первый канал, который под руководством старого и обессилевшего А. Яковлева, некогда провозвестника горбачевской гласности, стремится достичь по-овечьи кроткого добромыслия. Однако случилось чудо, которое должно было бы встревожить Ельцина или его придворных: редакторы и дикторы канала, некогда всеми силами агитировавшего за него, решили обороняться. Просто и безыскусно, но мужественно последние дали понять, что и о результатах зарубежных поездок главы государства, и о слухах об отставке Черномырдина они рассказывали с полным знанием и ответственностью и могут это все живописно документировать. С тех пор не утихают слухи о том, что О. Попцов, в отличие от Яковлева при всей верности Ельцину пытающийся ограждать редакцию от государственного нажима, попал в список предназначенных к отстрелу. Россия живет под знаком постоянно обостряющегося президентского кризиса. И, несмотря на утрату связи с реальностью, в которой его давно обвиняют, это от Ельцина не укрылось. Отсюда поиски ‘предателей’ и ‘саботажников’, вызванные падением рубля, отсюда власть все более узкого и все более неизвестного общественности круга ‘верных людей’ в Кремле, подсказывающих ему то один, то другой тактический поворот – такой, который бьет по голове даже его надежнейших приверженцев в парламенте».[note]Без подписи. «Кризис президента». «Правда», 3 ноября 1994.[/note] Рассказывая о ситуации в Москве, когда от участия в будущих президентских выборах президенту в унисон советуют отказаться Елена Боннэр, Сергей Шахрай, Григорий Явлинский и Михаил Горбачев, автор замечает: «Даже русские журналисты оценивают нынешнюю ситуацию во властных структурах как непроницаемую куда более, чем в приснопамятные времена Леонида Ильича. Ни в Москве, ни в провинции центры власти не подлежат демократическому контролю. Исключением является свобода прессы, прежде всего в Москве: о каждом всплывшем скандале немалое число изданий бьет во все колокола без какого-либо эффекта. Никто не обращает внимания на часто цитируемые аналитические материалы, в которых мафиозные структуры именуются самыми верными приверженцами режима, поскольку они извлекают из его существования пользу. <…> Анекдотов, подобных тем, что были в брежневскую эру, нынче нет. Вместо них в обществе циркулируют обвинения – злые, агрессивные и часто больно задевающие достоинство властителей. Не здоровье Б. Ельцина, не его любовь к выпивке или капризы являются главными моментами этого президентского кризиса. Они всего лишь проявление установления бюрократической системы. Такой, в которой демократические и реформаторские шаги совершенно невозможны».
«Сотрудники программы «Вести» — 300 человек — обиделись на президента ‘за несправедливую критику в адрес программы’, сообщил 21 октября на пресс-конференции, посвященной открытию новой информационной студии руководитель дирекции информационных программ Российского телевидения Александр Нехорошев», — отмечает в те дни агентство Postfactum.
Главный редактор «Московских новостей» Виктор Лошак, присутствовавший на встрече, ее деталями с читателями не делится, лишь намекая на некоторые проблемы. Нападки президента на Попцова звучат у него в очень широком контексте. «В определенной мере Ельцин как личность дает ответ на вопрос: могут ли сами по себе изменяться люди власти в условиях, когда у нас в отличие от Польши или Чехии, смена правящего класса не произошла? – отмечает он в своей колонке. – Воспитываемый историей демократический лидер и много позволяющий себе первый секретарь обкома причудливейшим образом уживаются в одном Борисе Николаевиче. В нем живет победитель октябрьских событий и человек, тяжело раненный теми же событиями. Ельцин – гроза чиновников и в то же время управляемый ими. Как тургеневский герой, Борис Николаевич ждет светлых перемен и, может быть, именно поэтому принимает за них лукавые цифры из недр аппарата. Он, к примеру, гордится, что после его указа о борьбе с бандитизмом и оргпреступностью количество преступлений упало на 3,8 проц. Да кто же не знает, как доблестное МВД может играть цифрами! Он распекает руководителей телевидения за репортажи о своем пребывании в Америке, хотя наверняка не видел ни одного. Очевидно, что нагоняй – плод чиновничьих интриг».[note]Лошак, Виктор. «Время готовить эстафету». «Московские новости», 23 октября 1994.[/note]
Однако, как известно из сообщения Postfactum, председатель ВГТРК Олег Попцов, сравнив информационные телесюжеты с рентгеновскими снимками, заявил на встрече, что «если власти не хотят смотреть на свои внутренности – это не проблема рентгеновского аппарата». И вот как он сам вспоминал об этой встрече в своих мемуарах:[note]Попцов, Олег. «Хроника времен ‘Царя Бориса'». «Совершенно секретно», 1995.[/note]
Где-то в середине осени, переждав возникшую отчужденность между Президентом и средствами массовой информации, Ельцин решил провести встречу с руководителями СМИ на одной из загородных дач. События, послужившие определенному обострению отношений, уже достаточно отдалились. Анализ симпатий и антипатий соответствующими службами был проведен. Президент счел, что время для предметного разговора созрело.
Ельцин остался верен себе. Разговор был лишен условностей и получился достаточно откровенным. Особенностью разговора можно считать прицельную критику Всероссийской государственной телерадиокомпании, прозвучавшую из уст Президента. Пожалуй, это был первый случай, когда Президент высказывал свои соображения не в целом, а адресно и жестко. Как руководитель Компании, я давно заметил, что подобные атаки со стороны президентских служб на Компанию готовятся с навязчивым постоянством. Несколько предваряющих эту встречу газетных публикаций, явно инспирированных, должны были меня насторожить. И прежде всего «письмо читателей» в «Новой ежедневной газете», подписанное нагловато-игриво «Наина Иосифова и Борис Николаев». Публикация была озлобленной. (Автор проекта YeltsinMedia этой статьи в архивах не нашла. – Н.Р.) Я понял, что мои оппоненты решили задействовать вторую среду информации, каковой всегда являлась среда слухов и домыслов. Этим они пользовались довольно умело, организуя некую «утечку» информации; после чего она появлялась на газетных полосах под грифом «Как нам стало известно из достоверных источников…».
На встрече разогретый дезинформацией Ельцин, условно говоря, подвел итоги этой кампании, обвинив ВГТРК в неуважительности к Президенту и намеренном искажении информации, касающейся его деятельности. Все это, конечно, можно было бы назвать полным вздором, если бы сказанное не прозвучало из уст Президента. У меня было два пути: смолчать, склонив смиренно голову, либо ответить, а точнее, вступить в полемику с Президентом.
Ельцин нас противопоставил уважительному и респектабельному «Останкино», их стилю. Несправедливость была слишком очевидной. Президент обострил разговор. Полемика становилась неизбежной. Доказать несостоятельность обвинений Ельцина было не столь сложно, так как их готовили люди недоброжелательные, запрограммированные на дискредитацию Попцова, а всякий переизбыток неприязни неминуемо превращает анализ в разновидность доноса.
Подобного рода материалы изобилуют терминологией эмоциональных уколов типа: «неудивительно, бросается в глаза, просматривается логика, угадывается последовательность». Задачи этих докладных – взвинтить Президента, создать образ затаившегося врага, очага антипрезидентских взглядов, а затем, подладившись под эмоциональный президентский всплеск, положить ему на стол некий итоговый текст, который Президент может или огласить, или оставить без внимания — в зависимости от настроения. Жертву готовят постепенно, учитывают президентскую недоверчивость. Компромат, обрушившийся сразу, внезапно, может вызвать у Президента отторжение. Важна эволюция во времени. Выбираются случаи, фразы, эпизоды в течение года. Используются ссылки на прошлую непоследовательность, нерешительность потенциального объекта президентской критики — хотя ни того, ни другого в действительности не существует – это легко придумывается, домысливается. Очень хорошо действуют намеки на контакты объекта недовольства с политическими фигурами, к которым Президент охладел, еще лучше, если они попали в разряд президентских противников. Такая информация ценится дороже всего и, как правило, попадает в точку.
Материалы, касающиеся моей персоны, прошли все перечисленные стадии. К ним были добавлены еще и семейные мотивы. По свидетельству самого Президента, его семья крайне политизирована. У него самого времени смотреть телевизор нет. Этим неблагодарным делом занимаются его близкие. В частности, за каналом «Россия» следит жена Президента, Наина Иосифовна. Начальнику президентской охраны положено знать настроение семьи лидера государства. И реплики Ельцина о недобрых глазах Светы Сорокиной, о ее преднамеренной недоброжелательности к Президенту есть эмоциональная реакция на нечиновничье восприятие. Это я понял уже давно.
Итак, я избрал вторую, неблагодарную линию поведения, вступил с Президентом в полемику. Важно было не зациклиться на его критике в наш адрес, а высказать свои соображения, сделать анализ политической ситуации и даже в этом, уязвимом для нас положении высказать Президенту то, ради чего мы все приходим на эти встречи, — правду.
«Нельзя провозглашать принципы открытой политики и в то же самое время ограждать власть от журналистского присутствия, — сказал я. — Если информации нет, ее придумывают. Недопустимо, чтобы после выступлений Президента о направлениях социально-экономической политики из уст вице-премьера или министров звучали высказывания, прямо противоречащие президентским, дезавуирующие их».
«На смену прошлой борьбе аппарата Президента с аппаратом Верховного Совета пришло противостояние президентской администрации аппарату правительства, — сказал я. – Это подрывает авторитет власти». Говорил я и о меркантилизме власти, который скрывать трудно, о чиновничьем разгуле. Никогда еще безразличие власти на всех ее этажах не было столь разительным в пересчете на конкретного гражданина. Не достучишься, не докричишься, не дозвонишься, не допросишься на прием. Народ, оказывающийся наедине с собой, ожесточается. Не все способны быть банкирами, играть на бирже. Общество чувствует себя забытым, обманутым, как если бы власть существовала исключительно ради себя самой.
«Вы правы, — сказал я Президенту, — когда упрекаете нас в избытке негативной информации, в малой доле, как вам кажется, положительных событий. Но мы не можем придумать Ренессанс, мы не в состоянии малое, частное положительное сделать всеобщим! Есть такая формула: прослеживаются обнадеживающие тенденции. Формула, придуманная властью для успокоения самой власти. Если что-то лишь прослеживается – это, в лучшем случае, довод для ученых-экономистов. Тенденции, которые только угадываются, а не видимы отчетливо, не в состоянии повернуть общественное мнение в сторону социального оптимизма».
Президент дал мне выговориться. В этом ему не откажешь. Мои коллеги, редакторы ведущих изданий, поддержали этот тон разговора, который со стороны средств массовой информации начал Александр Яковлев. Он высказал, на мой взгляд, очень важную мысль: «Если власть совершает грубые ошибки, то складывается впечатление, что ее покидают союзники, так как в оценках просчетов точки зрения оппозиции и союзников крайне сближаются. И власть может сказать союзникам — вы предали нас, вы объединились с нашими противниками. Это ложное и поверхностное суждение. Ошибка власти в том, что исходя из этого посыла она замыкается и наливается неприязнью к газетам, телевидению, на которые еще вчера опиралась».
Рассказывая об итогах встречи, руководитель НТВ Игорь Малашенко в разговоре с Егором Яковлевым заметил: «Во время выступления Попцова я наблюдал за Президентом. Бесспорно, Попцов выиграл эту полемику. Он говорил и страстно, и логично. Но, глядя на Президента, я понял – лучше бы Попцов этого не делал».
После моего выступления Президент помолчал, а затем в своей неторопливой манере сказал: «Мне нечего вам возразить». На этот момент, момент встречи, я, возможно, в чем-то и убедил Президента. Но всегда надо помнить одну из главных заповедей властных коридоров. Важно не то, что скажут в твоем присутствии, а то, что будет произнесено, когда за тобой закроется дверь. В соседних комнатах этой тяжеловесной загородной дачи (раньше здесь размещалась резиденция шефа КГБ Крючкова) сидела Служба безопасности Президента и, конечно же, ее глава А. Коржаков, усилиями которого и лепился образ «антиельциниста» Олега Попцова.
Мы разъезжались по своим домам после этой встречи, закончившейся, по традиции, гостеприимным столом, с чувствами тревожными. На встрече не присутствовали представители «Комсомольской правды» (в газете только что сменилось руководство), был в командировке главный редактор «Известий» Игорь Голембиовский, а его заместителя Костиков пригласить не решился, что же касается редактора «Аргументов и фактов» Старкова, то он как бы опоздал на встречу, приехав в Кремль, когда автобус с участниками уже отправился в загородную резиденцию (такова была его версия). Отсутствие Старкова оказалось для пресс-секретаря Президента полной неожиданностью. Старков выполнил свой маневр, он подозревал, что встреча может сложиться жестко, придется обнажить собственную позицию, и решил не рисковать.
Спустя несколько лет пресс-секретарь президента Вячеслав Костиков писал в мемуарах, что на последнюю, организованную им встречу с главными редакторами (которую он датирует началом 1995 года) «не пришли лидеры журналистского корпуса И. Голембиовский и В. Старков». (Возможно, их не было и на последней, но на этой, октябрьской, не было тоже. — Н.Р.) «Владислав Андреевич Старков, человек прямой и независимый, — писал Костиков, — когда я стал его ‘пытать’ о причине, не лукавя и не прячась за благовидные предлоги, прямо сказал: ‘А что я там услышу нового на ваших встречах? Поговорим, и все останется как прежде’. Для меня слышать это было тем более огорчительно, что возглавляемая им газета ‘Аргументы и факты’ продолжала оставаться на демократических позициях. Все это наводило на невеселые размышления. К тому же В. Старков был прав».[note]Костиков, Вячеслав. «Роман с президентом». «Вагриус», 1997.[/note]
Отдельную встречу с руководителями радиокомпаний Ельцин проведет 22 ноября. И вскоре уволит своего пресс-секретаря.
О том, что напряженная ситуация вокруг Олега Попцова связана была в том числе и со структурной перестройкой государственного телевидения — акционирования первого канала, читайте в ближайших выпусках YeltsinMedia.