Расцвет российских СМИ

ВЫБОРЫ-1993: Старт и ход предвыборной кампании

В России проходят первые многопартийные выборы

Указ о проведении выборов в новые органы законодательной власти – Государственную Думу и Совет Федерации 12 декабря 1993 года Борис Ельцин подписал 11 октября, через неделю после кровавой развязки длившегося около двух лет конфликта президента с Верховным Советом.

Предполагалось, что после парламентских выборов пройдут и президентские. 23 сентября Борис Ельцин назвал 12 июня 1994-го днем досрочных президентских выборов, но уже через полтора месяца, 6 ноября, он объявил, что намерен оставаться в этой должности на весь срок, до июня 1996-го.

УЧАСТНИКИ КАМПАНИИ

«Партией власти» стал учрежденный 10 октября блок «Выбор России», объединивший «Демократическую Россию», «Демократический выбор», «Военные за демократию» и ряд других движений и организаций. (Впоследствии он был преобразован в политическую партию «Демократический выбор России».) В кандидатах от блока значились организовавший его Егор Гайдар, а также Анатолий Чубайс, Андрей Козырев, Сергей Филатов, Сергей Шойгу, ряд других членов правительства и представителей власти, включая действующего на тот момент министра печати и информации и вице-премьера Владимира Шумейко и главу Федерального информационного центра Михаила Полторанина. Кроме того, в списке «Выбора России» значились председатель телерадиокомпании «Останкино» Вячеслав Брагин и его заместитель Кирилл Игнатьев, а также ряд главных редакторов региональных газет и телекомпаний. Олег Попцов, глава второго канала, решил в этих выборах не участвовать. «Должно пройти отравление от моего прошлого депутатства, — позже писал он в мемуарах. – Устаешь отмежевываться от решений, которые принимаются вопреки твоей воле. На все сделанные мне предложения я ответил категорическим отказом».[note]Попцов, Олег. «Хроника времен ‘Царя Бориса'». «Совершенно секретно», 1995.[/note] Уже во время кампании Брагин свою кандидатуру снял.

Сергей Шахрай, Александр Шохин и Сергей Станкевич представляли на этих выборах другую проправительственную партию – Партию российского единства и согласия (ПРЕС). Кроме того, проправительственными были еще два движения: Российское движение демократических реформ (РДДР), с Анатолием Собчаком, Святославом Федоровым и Олегом Басилашвили, и Партия российского единства и согласия (первая тройка – Сергей Шахрай, Сергей Станкевич, Александр Шохин).

Президент Ельцин не оказывал при этом блокам видимой поддержки. «Во время октябрьской поездки в Японию он пообещал Гайдару выступить на съезде партии и поддержать ее список кандидатов — но так этого и не сделал, — отмечает биограф Ельцина Тимоти Колтон. – Направив все силы и энергию на составление и ратификацию конституции, Ельцин решил не присутствовать на съезде и не высказываться в поддержку новой партии и не возражал, когда министр Сергей Шахрай сформировал собственный избирательный список — Партию российского единства и согласия. Запланированная после поездки в Японию встреча с руководителями «Выбора России» превратилась в президентский монолог, посвященный обстановке в Азии. По оценкам Егора Тимуровича, если бы Ельцин поддержал «Выбор России», партия получила бы на 10% голосов больше и стала бы бесспорным победителем выборов».[note]Колтон, Тимоти. «Ельцин». «КоЛибри», 2013.[/note]

Центристов представляли также четыре блока: «Гражданский союз во имя стабильности, справедливости и прогресса» (Аркадий Вольский, Николай Бек, Александр Владиславлев), блок «Явлинский-Болдырев-Лукин», Демократическая партия России (Николай Травкин, Станислав Говорухин, Николай Федоров) и «Будущее России — Новые имена» (Вячеслав Лащевский, Олег Соколов, Владимир Миронов).

А оппозиция на выборах состояла из шести партий и движений: Аграрная партия России (Александр Заверюха, Владимир Щербак, Михаил Лапшин), КПРФ (Геннадий Зюганов, Виктор Зоркальцев, Геннадий Саенко), ЛДПР (Владимир Жириновский, Андрей Завидия), Конструктивно-экологическое движение «Кедр» (Анатолий Панфилов), «Женщины России» (Алевтина Федулова, Екатерина Лахова) и «Достоинство и милосердие» (Александр Фролов, Николай Губенко, Вячеслав Гришин). При этом в выборах не смогли принять участия три оппозиционных движения: Российская коммунистическая рабочая партия, Фронт национального спасения и Союз офицеров, – они были запрещены как экстремистские. Кроме того, в выборах было запрещено участвовать персонально 21 человеку.

ЮРИДИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

Правила проведения выборных кампаний только зарождались, и не было даже соответствующего закона, — он появится только к следующим выборам. Регулирование проходило через указы президента («Положение о выборах депутатов Государственной Думы в 1993 году», утверждено 1 октября 1993-го, «Положение об информационных гарантиях предвыборной агитации», от 29 октября 1993-го, и указом президента о Третейском информационном суде.) Кроме того, 1 ноября Центральная избирательная комиссия утвердила постановление «Положение о порядке использования средств массовой информации избирательными объединениями и кандидатами в депутаты при проведении агитации в ходе выборов в Федеральное Собрание Российской Федерации».

29 октября президент подписал указ, который подробно описывал ведение кампании в СМИ. Предполагалось, что он должен создать равные условия к доступу партий, ограничить стоимость коммерческого политического эфира, уменьшить влияние капитала за счет ограничения времени, используемого политическим блоком. За три недели до выборов, с 21 ноября по 8 декабря каждому блоку ежедневно должно было быть предоставлено бесплатное время телекомпанией «Останкино», Российским телевидением и радио. Программы должны были проходить по часу ежедневно, кроме выходных и повторяться наутро.

В указе значилось, что такие программы обязаны показывать «общефедеральные государственные телерадиокомпании», но кто относится к этой категории, закон до выборов 1995 года не объяснял, поэтому были споры о том, у каких компаний есть подобные обязательства.

Согласно решению ЦИК, каждый из блоков сам определял форму агитации, а журналистам было запрещено принимать какое-либо активное участие в избирательной кампании. В этих эфирах появлялся телеведущий, напоминал, что будет показана платная реклама, где могут быть представлены разные взгляды и каждый должен сделать свой выбор. Лидерами по количеству этой рекламы стали «Выбор России» и «Гражданский союз».

«Партиям просто раздали время и предоставили говорить все, что они хотят, не встречая какого-либо сопротивления со стороны журналистов, — отмечал позже социолог Всеволод Вильчек. — <…> На референдум [по Конституции, проходивший в то же время] нужно было привлечь более 50 процентов избирателей. Расчет был достаточно прост: если бы журналисты активно участвовали в избирательной кампании, например, показали, что Жириновский лжет, дает невыполнимые обещания; если бы показали, что аграрии на самом деле ведут избирательную кампанию из-под палки, что на селе все организовано председателями, что в выборах участвуют подневольные люди, и многое другое, — то неизвестно, пришло бы такое количество людей на избирательные участки. <…> Наши с вами коллеги были просто держателями микрофонов, обслуживающим техническим персоналом избирательной кампании. Что творили партии — всем известно. Во-первых, просто лгали. В один вечер Говорухин сообщал, что Гайдар раздал собравшимся на площади в трагическую октябрьскую ночь 1 млрд рублей, назавтра другой оратор сказал — еще 1 млрд, то есть 2 млрд, плюс поставил один, третий оратор еще через день плюс стер, получилось 11 млрд, и никто не мог даже остановить этот жуткий поток лжи в эфире».[note]Всеволод Вильчек, на конференции «Выборы-95…»[/note]

5 ноября на пресс-конференции замдиректора «Останкино» Валентин Лазуткин, согласно вестнику «Post-Soviet Media Law and Policy Newsletter», рассказал, что телевидение экспериментирует с форматами, поэтому каждый политик должен быть готов к чему-то неожиданному, а программа может стать лотерей.[note]Post-Soviet Media Law and Policy Newsletter. Vol.1… No. 2, November 17, 1993. Russian-American Press and information Center, New-York University Center for War, Peace and the News Media.[/note] И сообщил при этом: каждый участник получит как минимум 20 минут для предоставления своих взглядов. Лазуткин заверил, что ведущие дебатов будут почти как роботы, не будут подмигивать правым или левым глазом.

Дебаты, на которые приглашались все блоки, были впервые организованы на канале «Останкино» 9 и 10 декабря, а на российском канале – 9 декабря. Но в результате решения ЦИК, они содержали сплошные монологи, журналисты дебаты не вели, и аудитория всех каналов, согласно данным Вильчека (он возглавлял социологическую службу первого канала), снизилась на 15-20%. Как позже писал телекритик Сергей Муратов это решение оказалось губительным. «Ни дискуссии, ни дебаты в эфире не допускались, — писал он. – Это был, по сути, запрет на профессию».[note] Муратов, С.А. «ТВ — эволюция нетерпимости». 2000. [/note] «Этим документом тележурналиста лишили профессионального права быть ответственным модератором, публично действующим фильтром общественной информации, — считал эксперт Фонда защиты гласности Юрий Казаков. —  Продиктованное Положением изменение роли журналиста в предвыборном эфире привело к ситуации, когда наибольшие возможности воздействовать на избирателя получили политики, наименее разборчивые в выборе средств для достижения целей».[note]Казаков, Юрий, эксперт Фонда защиты гласности.»Наступать на правовые грабли — занятие неблагодарное». // «Журналист на выборах. Опыт, проблемы, решения». Исследовательская группа российско-американского информационного пресс-центра, Фонд «НОУ-ХАУ». Москва, 1996.[/note]

ТРЕТЕЙСКИЙ ИНФОРМАЦИОННЫЙ СУД

Нововведением стал и Третейский информационный суд, который был создан указом президента для разрешения конфликтов во время выборов. «За полтора месяца предвыборной агитации в суд было сделано 157 обращений, — отмечал позже член суда Александр Копейка. – Это были жалобы на нарушение права кандидатов и избирательных объединений на бесплатные и платные выступления по телевидению (8), на попытки препятствовать деятельности СМИ в связи с избирательной кампанией и необоснованные претензии к ним местных властей (5), о материалах в СМИ, содержащих высказывания, наносящие ущерб чести и достоинству кандидата в депутаты (13), на предпочтение и поддержку кандидата в депутаты или избирательного объединения средствами массовой информации, на информационную блокаду (8)».[note]Копейка, А. К. «На пути к власти права. Заметки о практике предвыборной агитации на телевидении и радио (1989-1996 гг.) в книге Пекшев В.Н., Смирнова Г.И, Тарасющина Т.Р. (сост.), Венгеров А.Б. (отв. Ред.). «Судебная палата по информационным спорам при Президенте Российской Федерации: 1994-1996. Нормативные акты. Практика. Комментарии». Москва, «Право и закон», 1997.[/note]

РЕКЛАМА

Указ президента об информационных гарантиях стал первым документом, который регламентировал политическую рекламу в стране. На канале «Останкино», согласно исследователю Лауре Хелвейм Илон, реклама могла показываться во время дня или в течение специального блока рекламы, который выходил в эфир после девятичасовых новостей. В некоторые дни его продолжительность достигала 40 минут, но, как правило, это были рекламные блоки минут по 10.[note]Laura Helveym Elon, College. Post-Soviet Media Law and Policy Newsletter. Vol.1 No.4,  January 27, 1994.[/note]

Наряду с обязательным бесплатным эфирным временем разрешалась также и коммерческая политическая реклама. Больше других платным временем, которое продавалось в кредит, воспользовались блок «Выбор России» и ЛДПР. И это были короткие рекламные ролики, которые не могли позволить себе создать другие партии — они были слишком бедны. Но были и блоки, которые отказались от рекламы. Григорий Явлинский, например, считал, что победа будет достигнута не за счет телевизионной агитации, а за счет информирования электората о предвыборной платформе. Владимир Жириновский, напротив, для своей агитации почти не использовал печать, обратившись к телевидению и радио.

Рекламные услуги штабу «Выбор России» оказывало агентство «Р.И.М.». «Демократы обратились к специалистам по рекламе и подошли к рекламной кампании с особой, казалось бы, серьезностью, — отмечал в те дни «Коммерсант». — Тем не менее похоже, что никто так и не смог понять, что такое хорошее политическое «public relations» в нашей стране. Отсутствие каких-либо выпадов по отношению к конкурирующей стороне лишило предвыборную кампанию демократов должной остроты. В отличие от них, г-н Жириновский и коммунисты позволяли себе подобные выпады в популярной и доступной для достаточно большого числа избирателей форме. Увы, эти выпады как правило оставались без ответа. Задуманная «стерильность» рекламной кампании без решительных негативных оценок конкурентов сделала телерекламу «Выбора» недостаточно энергичной».[note]Лихина, Ольга. «Обзор рекламных кампаний. Щепетильность — враг рекламы». «Коммерсант», 18 декабря 1993.[/note]

ПРЕФЕРЕНЦИИ ПАРТИИ ВЛАСТИ

Поддержка партии власти центральным телевидением была очевидна. В подготовленных редакциями программах о выборах, тех, что выходили в эфир с 24 ноября по 11 декабря 1993 года, проправительственным блокам предоставлялось 53,1% редакционного времени на ТВ и 48,5% — на радио, отмечается в анализе федеральных СМИ.[note]Bernd-Peter Lange; Bryan Luckham «The Federal Media».[/note] «Выбор России» занимал 37,1% такого программирования на федеральном радио и 29,1% на федеральном ТВ, и многие кандидаты этого блока получили освещение в роли правительственных чиновников. Авторы анализа отмечали, что Третейский информационный суд подтвердил, что члены правительства использовали свои обязанности, чтобы получить освещение в роли кандидатов, и это решение прежде всего имеет отношение к лидерам «Выбора России», но решение этого органа не повлияло на ход кампании, и чиновники продолжали появляться в новостях почти ежедневно. В то же время, оставался вопрос о том: создавались ли для этих кандидатов специальные информационные поводы? Например, Егор Гайдар был показан во многих телевизионных сюжетах, которые рассказывали о забастовке шахтеров. Показательным было интервью спецкора радио «Маяк», который рассказал, что информация, если она была антиельцинской по тону или содержанию, могла блокироваться, а политические журналисты «Маяка» инструктировались главой компании, им «советовали» не говорить о платформе коммунистов, а презентовать программу «Выбора России». Обеспокоенность вызывало то, что некоторые блоки освещались недостаточно, и о некоторых собраниях в новостях не говорилось ни слова. [note]Там же.[/note]

«Наиболее массовая рекламная кампания была проведена на телевидении движением «Выбор России», — отмечал позже профессор МГИМО Юрий Крылов. — <…> Результат “Выбора России” (15,5% голосов) по заключению практически всех политологов был явно неадекватен вложениям в телевизионную рекламу. При этом говорили лишь о творческой неудаче серии роликов (вспомним, кстати, их сюжеты – мальчик с собакой, которых по малолетству не взяли на выборы; молодежь в дискотеке, которую разгоняют победившие фашисты и др.), хотя уже тогда следовало бы задуматься о неэффективности в принципе жанра телеролика в политической борьбе в России. Впрочем, партии, массированно использовавшие телерекламу в декабре 1993 г., также не могли похвастаться высокими результатами – «Яблоко» (7,9%); ПРЕС (6,7%). Из прочих партий, активно использовавших телеролики, ДПР «на пределе» преодолела 5% барьер, а РДДР (4,1%) и Гражданский союз не смогли его взять».[note]Крылов, Игорь, профессор МГИМО. «Неуспех Политического ролика». // «Журналист на выборах. Опыт, проблемы, решения». Исследовательская группа российско-американского информационного пресс-центра, Фонд «НОУ-ХАУ». Москва, 1996.[/note]

Данные справок, подготовленных телекомпаниями по запросу Третейского информационного суда. [note]Под общей редакцией Ю. М. Батурина. «Третейский информационный суд и первые свободные выборы. Сборник нормативных актов и документов». «Юридическая литература», 1994.[/note]

РГТРК «Останкино»

Всероссийская государственная телевизионная и радиовещательная компания

ТРК «Петербург — 5 канал»

Как сообщал Третейский информационный суд, избирательные объединения, не указанные в таблицах, с заявками на предоставление эфирного времени за плату в соответствующие телерадиокомпании не обращались.

«В фаворе у радио и ТВ те, кто поддерживает правительство, — писала «Правда». — Однако они идут на выборы не кулаком, а растопыренной пятерней, чем вводят избирателей в заблуждение и рассчитывают заполучить их дополнительные голоса. Блок «Выброс» (такое сокращение дали газеты возглавляемому Е. Гайдаром «Выбору России»), ПРЕС (шахраевская Пария российского единства и согласия), опекаемое Г. Поповым РДДР, блоки «Август» (в нем первая скрипка К. Боровой), «Новая Россия» (Т. Гдлян и Н. Иванов), безымянный блок Г. Явлинского плюс отросший побег от «Выброса» — «Ассоциация независимых профессионалов» во главе с П. Филипповым — не исключаю, что для кого-то все это — великолепная семерка. Но хочу подчеркнуть, что в семерке-то одна масть — радикально-буржуазная. А отличительные нюансы внутри нее пусть уж разбирают сами ее участники. Для избирателей это труд неподъемный».[note]Трушков, Виктор. «Выбора нет — только на выборы. Каждый бюллетень будет весомым». «Правда», 2 ноября 1993.[/note]

«Перекроив сетку вещания, наше неподкупное ТВ познакомило народ с тем, что думает о культуре Егор Гайдар в беседе с мастером Ростроповичем, — иронически отзывалась на пример предпочтительности телевидением «партии власти» автор «Общей газеты» Наталья Казьмина. — <…> Передача о культуре предназначалась не почитателям таланта Ростроповича, а потенциальным избирателям экс-премьера, который, видите ли, не только хорошо знает, как укрепился рубль в России, о чем он уже дважды сообщал счастливому народу, но и неплохо разбирается в вопросах культуры.[note]Голосуйте за «Выбор России»!». Казьмина, Наталья. «Рекламодатели — рекламобрателям» Общая газета, 26 ноября-1 декабря 1993.[/note] «Собрание «Выбор России», например, показывают хорошо, на первом канале, а собрания других партий показывают мельком и только в информационных подборках, — отмечал другой автор газеты, Сергей Митрофанов. — Это манипулирование. Велико желание многих руководителей ТВ попасть в Думу за счет ТВ, и конечно, это сказывается на освещении деятельности тех сил, которых они лоббируют и которые их лоббируют. Например, эти руководители проходят по избирательным спискам во Владимирской области, поэтому они приезжают в Покровский женский монастырь с двумя съемочными группами и дарят «видеодвойку» настоятельнице монастыря. Все это тут же снимается. По-моему, это совершенно безнравственно».[note]Митрофанов, Сергей, «Александр Политковский: «Вернулись времена старого «Взгляда». «Общая газета», 19-25 ноября 1993.[/note]

Сама «Общая» поддерживала блок «Явлинский-Болдырев-Лукин», а ее главный редактор Егор Яковлев 29 октября 1993 опубликовал, например, полосу своего текста, посвященного Явлинскому.  «Явлинский предан своему делу, и только ему, — заключал он. — А те, с кем он вынужден связывать свои надежды — политике. Убедившись, что при существующих политических структурах его проекты остаются проектами, Григорий Алексеевич со свойственной ему энергией сам занялся политикой. Свой избирательный блок. Решение баллотироваться в президенты. Социологи постоянно исчисляют его рейтинг. Он растет».[note]Яковлев, Егор. «Время, как и родителей, не выбирают». «Общая газета», 29 октября-4 ноября 1993.[/note] Яковлев также отмечал, что «получил приглашение участвовать в его избирательном блоке, за которое был благодарен, но принять не смог».

Предпочтения были и у появившейся в то время негосударственной телекомпании НТВ, созданной в те же дни (первый эфир — 10 октября 1993-го). Как говорил в интервью для проекта YeltsinMedia Сергей Зверев, канал поддерживал проправительственные блоки. «В этот момент интуитивно кого поддерживать? – задавался вопросом он. — «Выбор России», потому что «Выбор России» — это Гайдар и Чубайс. Против кого? Против коммунистов, против Зюганова. Хотя мы и с Зюгановым общались. И были, впрочем, люди, которых мы точно так же поддерживали — и Шохина Александра Николаевича, и Сережу Шахрая» (читать интервью полностью). Группа «Мост» оказала и материальную поддержку «Выбору России». Согласно данным «Коммерсанта», наряду с «Прима-банком», «Альфа-банком» и рядом других структур, «Мост» выделил средства на его избирательную кампанию. Правда, при этом он поддерживал материально и блок «Явлинский-Болдырев-Лукин».[note]Янаев, Евгений. «Демократы подготовились гораздо лучше соперников». «Коммерсант», 6 ноября 1993.[/note]

Два года спустя социолог Всеволод Вильчек, анализируя ту кампанию, рассказывал, что  во время выборов «информация шла такого успокоительного характера, что безусловно лидируют демократические силы, и прежде всего — блок Гайдара; раз весь электорат у него, у кого же еще отбирать избирателей, как не у Гайдара?» «У нас начальство вообще убеждено, что чем больше его видят, тем сильнее обожают; поэтому главное, что старались делать журналисты, это чаще показывать пропрезидентские, проправительственные силы, абсолютно не понимая, какой это вызывает эффект», — добавлял он.[note]Всеволод Вильчек, на конференции «Выборы-95…»[/note]

При этом кампания велась в отсутствие оппозиционных СМИ. Газета «Правда» не выходила с 3 октября, и после давления на редакцию со стороны Минпечати и смены главного редактора, вышла вновь только 2 ноября. В середине ноября она опять перестала выходить, но уже – по финансовым причинам, и время второго перерыва в выпуске совпало с самым пиком кампании – «Правда» не выходила с 19 ноября по 10 декабря.

Выпуск газеты «День» был запрещен еще 27 сентября, но газета продолжала борьбу с Минпечати, пока не была окончательно закрыта. Главный редактор газеты Александр Проханов стал издавать газеты под другими названиями — например, «Мы и время» (вышла в свет 1 ноября 1993 года), выпустил еще один ноябрьский номер газеты «Согласие» (газеты Всероссийской Ассоциации любителей отечественной словесности и культуры «Единение»), но в конце концов зарегистрировал газету «Завтра», которая вышла в свет 5 ноября.

Третья крупнейшая газета оппозиции – «Советская Россия» не выходила в свет с 4 октября. Минпечати тоже, как и в случае с «Правдой», предъявило газете ультиматум, требуя отставки главного редактора, но в этом случае такой вариант не прошел – газета оказала сопротивление и через суд признала попытку министерства уволить Валентина Чикина незаконной. Несмотря на решение суда от 23 ноября 1993-го, во время выборной кампании газета выйти так и не смогла.

Кроме того, 14 октября министерство издало распоряжение, которым замминистра Давид Цабрия закрывал пятнадцать коммунистических и националистических газет. Объяснялось это тем, что они «в значительной мере способствовали дестабилизации обстановки во время массовых беспорядков в Москве в конце сентября-начале октября 1993 года и организации мятежа». Среди перечисленных газет упоминалась и телепрограмма Александра Невзорова «600 секунд», которая и так была уже закрыта руководителем ленинградского пятого канала 5 октября.

Помимо этого, еще в сентябре этого года давлению подверглись пропарламентские СМИ, которые постановлением правительства были отобраны у Верховного Совета как их владельца. В «Российской газете», например, был назначен новый главный редактор, лояльный правительству, — Наталья Полежаева, что вызвало протест коллектива.

Был у этих выборов и еще один неприятный результат. «Когда, с какого момента начался этот катастрофический процесс долларизации в журналистике? – писала годы спустя телеведущая Ирина Мишина. — Я долго билась над этим вопросом, пока не вспомнила, что подавляющее большинство моих коллег обзавелись недешевыми иномарками или песцовыми шубами в конце декабря 93-го года, то есть сразу после выборов в Госдуму. Процесс пошел, как говорится, с тех пор, когда политики, зараженные неизлечимым вирусом жажды власти, начали попросту покупать: статьи, эфирное время, иногда целые передачи, газеты, журналы, а чуть позже — и телекомпании».[note]Мишина, Ирина. «По ту сторону эфира». Москва, «Права человека», 1996.[/note]

ШОК ОТ РЕЗУЛЬТАТОВ

Наибольшее количество голосов (23%) набрала ЛДПР, «Выбор России» оказался на втором месте (15,5%), а третье заняла КПРФ (12%). Но количество мест в Думе у двух лидеров стало почти одинаковым: «Выбор России» получил 65 мест за счет поддержки в одномандатных округах, 64 кресла досталось ЛДПР, а 41 – КПРФ. В Думу также прошли еще пять партий и блоков: «Женщины России», «Аграрная партий России», «ЯБЛоко», «ПРЕС» и «Демократическая партия России». Спикером стал аграрий Иван Рыбкин.

Биограф Ельцина Тимоти Колтон писал, что «партия власти» прогнозировала, что наберет 50-65% голосов избирателей, и такой заметный проигрыш партии Владимира Жириновского стал настоящим шоком.[note]Колтон, Тимоти. «Ельцин». «КоЛибри», 2013. [/note] Во время телевизионного марафона на первом канале в ночь подведения итогов выборов наиболее емко эти эмоции от результата выборов выразил писатель Юрий Карякин, который при жизни академика Андрея Сахаровабыл его доверенным лицом. «Россия, одумайся, ты одурела!» — произнес он со сцены (см. 2-й час 30-ю минуту этого видео), и это выражение моментально стало крылатым.

Писатель Юрий Карякин в ночь выборов 1993 года. Кадр из телевизионной трансляции.

«Политологи потом долго искали его причины в люмпенизации “сдуревшей” России, — писал позже профессор МГИМО Игорь Крылов, — однако практически никто не анализировал найденную ЛДПР оптимальную тактику телевизионной рекламы в условиях России – максимальное использование теледебатов и покупка эфира для прямых обращений к избирателям”.[note]Крылов, Игорь, профессор МГИМО. «Неуспех Политического ролика». // «Журналист на выборах. Опыт, проблемы, решения». Исследовательская группа российско-американского информационного пресс-центра, Фонд «НОУ-ХАУ». Москва, 1996. [/note] Он считал, что Владимир Жириновский, набравший 24% голосов по сравнению всего с 6% голосов на президентских выборах 1991 года, «своим феноменальным успехом в декабре 1993 г. обязан не телероликам (их тогда у ЛДПР просто не было), а пяти оплаченным получасовым выступлениям в прямом эфире по первому каналу «Останкино», обращенным к пяти различным электоральным группам – женщинам, молодежи, пенсионерам, военнослужащим, россиянам ближнего зарубежья». «Эти пять мастерски проведенных на предвыборной неделе выступлений, виртуозное демагогическое мастерство Владимира Вольфовича в теледебатах, по-существу, и определили причины ‘феномена Жириновского’» — заключал он.

Спустя два года, после проведения выборов 1995-го, социолог Александр Ослон говорил на конференции об уроках кампании 1993 года. Один из них, говорил Ослон, «состоит в том, что не оправдавшиеся надежды на победу «Выбора России» (хотя по опросам он долгое время занимал лидирующее положение) были основаны на неверной предпосылке, что люди, задолго до выборов не определившиеся, поведут себя примерно так, как определившиеся задолго до выборов, то есть распределятся примерно в тех же пропорциях».[note]Александр Ослон, на конференции «Выборы-1995».[/note] «Поэтому их голоса отбрасывали от рассмотрения, полагая, что они поведут себя так же, как определившиеся, и по определившимся делали некоторые прогнозы, — объяснял он провал в прогнозах. – Такие публикации были в «Московском комсомольце». Мне помнится, когда пересчитывались данные, вместо того, чтобы считать проценты от населения, получалось, что за «Выбор России» проголосует 35%, и эти радужные мечты привели к тому, что руководители «Выбора России» занимались скорее планированием своей будущей деятельности во власти, чем предвыборной кампанией».

О том, что прогнозы демократов были непрофессиональными, писал позже Олег Попцов. «Еще задолго до выборов, при создании блока «Выбор России», преподнесенного обществу как правительственный блок, демократы придумали свое превосходство, создали мир мнимых величин, определив свое будущее парламентское присутствие как 38 процентов от общего числа депутатов, — рассказывал он. — Я участвовал в работе этого вече и выступал там. Я назвал прогноз будущих депутатов беспочвенным и непрофессиональным. Демократы приняли запрет, наложенный президентским Указом на участие в выборах непримиримых, с оптимизмом, как свою уже состоявшуюся победу. Для начала демократы раскололись. Это нельзя считать неудачей. Прав Явлинский – «отколовшись, мы самоорганизуемся и можем использовать энергию некоторой оппозиционности. Безграмотно этот капитал отдавать непримиримым». То же самое сделал Шахрай, разумеется, не очень задумываясь о судьбе демократического движения, так как аттестовал партию как консервативную, но был повязан с демократами своей биографией и длительным присутствием в ближайшем окружении Президента».[note]Попцов, Олег. «Хроника времен ‘Царя Бориса'». «Совершенно секретно», 1995. [/note] Кроме того, он считал ошибкой, что «Выбор России» заявил о себе как пропрезидентское и проправительственное движение. «Само того не ожидая, оно сразу превратилось в движение чиновников-демократов, а именно их считают виновниками экономических невзгод полунищего, но привычного социализма, — объяснял председатель ВГТРК. — Отношение к ним можно определить как раздраженно-отрицательное. <…> Демократы в прежнем парламенте в самые лучшие времена, до первой ротации, имели устойчивые 20 процентов. А что же теперь? 15 процентов «Выбор России». 7,5 процента — ЯБЛОКО. 6,5 процента — ПРЕС. В общем, где-то в пределах 30 процентов. И это только по партийным спискам. Демократы на выборах не получили ни максимум, ни минимум, они обрели самое реальное – оптимум. В послевыборной истерии демократы в своем несуществующем поражении сначала убедили коммунистов и Жириновского. И тем ничего не оставалось, как в этом же самом теперь убедить самих демократов. Кстати, коммунисты, добившиеся на выборах умеренных результатов, стали сразу рассуждать оптимистичнее. Если демократы проиграли, значит, мы выиграли».

«Коммерсант» же считал, что «случился эффект велосипедной гонки», «когда лидер оглядывается на того, кто идет вторым, и старается оторваться от него. А в результате побеждает четвертый, выскочивший из-за правого плеча». «Демократические силы не числили ЛДП в ряду ощутимых противников, — писала автор издания Ольга Лихина. — Они продолжали бороться с коммунистами. <…> Бесспорно, предваряющий социологический анализ, сосредоточенный в крупных городах, давал извращенную картину, бесспорно, и бездарно проведенная предвыборная компания, и груз невоплотившихся надежд, связанных с реформами, и обещания менее затратного пути, связанного с меньшими страданиями, чего на самом деле не произошло, — все это усложнило предвыборную баталию демократических сил. Определенным шоком для демократов оказался факт дистанцирования Президента от движения. Это случилось как бы внезапно, к чему демократические силы были совершенно не готовы».[note]Лихина, Ольга. «Обзор рекламных кампаний. Щепетильность — враг рекламы». «Коммерсант», 18 декабря 1993. [/note]

Партия Жириновского была создана еще в марте 1990 года как «Либерально-демократическая партия Советского Союза», но ее название вводило в заблуждение – основой ее была националистская повестка, замешанная на популизме. На выборах 1993 года рекламная кампания партии «отличалась от рекламы демократов остротой и набором популистских высказываний», отмечал «Коммерсант». Анализируя ход кампании автор отмечала: ее создатели «были сориентированы не на достаточно малочисленный круг «потребителей хорошей рекламы», а на «широкие народные массы», в отношении которых «Выбор России» выступил малоубедительно. «Вовремя» пришелся и показанный по «Останкино» фильм Павла Чухрая о Владимире Вольфовиче. В разгар предвыборной кампании его сущность стала очевидной — антиреклама действует иногда посильнее прямой рекламы. Вероятно, этот фильм стал последним аргументом для тех, кто все еще колебался — голосовать за Жириновского или нет. Председатель телерадиокомпании Вячеслав Брагин, видимо, недостаточно отчетливо представлял себе степень здравомыслия данной категории избирателей. Человек, говорящий с «народом» его языком, стал для сторонников ЛДПР еще роднее и притягательнее. Что же касается остальных избирателей, то им и без фильма о «кандидате в президенты» все давно ясно. А Жириновский, не затратившись на телеэфир, получил серьезную рекламу».[note]Там же.[/note]

Пятидесятиминутный фильм «Ястреб», который упоминало издание, вышел в эфир 11 декабря, в 13.35, и был создан для дискредитации партии и ее лидера.

Исследователь телевидения Сергей Муратов, говоря о новых для того времени приемах, которые использовала партия и которые сегодня кажутся банальными, ссылался на координатора ЛДП в избирательной кампании. «После появления Жириновского в ‘бабочке’ на московском телевидении мы получили массу одобрительных телеграмм, — говорил он. – Такое избиратели еще не видели. И уж настоящий шквал вызвало участие Жириновского в передаче ‘Кто есть кто’, где он был в черном полуфраке». «Сценарий каждого выступления поначалу расписывался до мелочей, вплоть до первой и финальной реплик, которым придавалось особое значение, — отмечал Муратов. – ‘Чистились’ лексика, формулировки, прогнозировались вопросы, чтобы, как говорится, не поскользнуться на арбузной корке. Большинство ответов должны быть ‘автоматическими’. «Мы взяли за железное правило отвечать ударом на удары. Причем реакция на «обидчиков» была почти мгновенной, чтобы обвинения не успели ‘окаменеть’».[note]Муратов, С.А. «ТВ — эволюция нетерпимости». 2000. [/note]

Сразу после выборов руководитель петербургского телевидения, многолетняя сторонница президента Белла Куркова смонтировала эмоциональный фильм «Шок или россияне во мгле».

МАРАФОН

Идея «Встречи нового политического года в Кремлевском дворце съездов» в ночь с 12 на 13 декабря родилась на первом канале «Останкино», по выражению Вячеслава Брагина, как «праздник приема Конституции и праздник свободной информации». (На втором канале в ту ночь итоги подводил Николай Сванидзе.)

Ведущими программы стали Алексей Пиманов, Валентина Жданова и Тамара Максимова, которая вместе со своим мужем, режиссером Владимиром Максимовым, стала известной еще во времена Перестройки как организатор благотворительных телевизионных марафонов. Максимов же выступал режиссером и этой ночи, которая прервалась раньше, чем было задумано. Предполагалось, что она продлится восемь часов: ведущие принимали телеграммы со всей страны (всего, по данным Максимовой, было получено 7,5 тысяч телеграмм), выступления политиков и общественных деятелей перемежались концертными номерами звезд шоу-бизнеса. Однако эфир завершился через 4 часа 33 минуты, в результате шока от объявленных результатов.

«Обещанные Борис Ельцин и Виктор Черномырдин на шоу так и не появились, — отмечал в те дни «Коммерсант». — Но причиной провала стало не отсутствие «звезд российской политики» (на телемарафоне присутствовали Сергей Филатов, Владимир Шумейко, Анатолий Чубайс и др.), а отсутствие навыков у организаторов. Вместо итогов голосования зрителей и участников время от времени угощали демонстрацией итогов «опросов по всей территории России», причем компьютеры постоянно отказывались работать, а камеры показывали суетливых участников, поглощающих государственное шампанское. Все же просачивающиеся предварительные итоги совсем не способствовали праздничному настроению устроителей и правящих политиков. По меткому замечанию одного из телезрителей, уже к полуночи «встреча нового политического года» напоминала ситуацию, когда гости явились на именины, а именинник неожиданно скончался. Гости, тем не менее, дабы не портить праздник, продолжали пить шампанское и делать вид, что о трагической кончине ничего не известно. <…> В конце концов, когда поступающие сведения стали слишком неприятны для властей, их предоставление внезапно прекратилось вообще. Подвыпившие гости стали разбредаться. И в 3.30 трансляция, рассчитанная до 6 утра, была прервана, несмотря на заверения ведущей Тамары Максимовой о том, что «вот и из зала никто не расходится»».[note]Евтушик, Лариса. «Выборный телемарафон. Выборы были освещены так же, как и организованы». «Коммерсант», 14 декабря 1993.[/note]

Тамара Максимова позже говорила в интервью «Независимой газете»: «Мы рассчитывали, что каждые три минуты будет идти информация о том, какая партия лидирует, как идет голосование по Конституции. Первые два часа так и было. Но потом информация перестала поступать. Либо ее источники перекрыли, либо метеоусловия ухудшились. Центризбирком физически не мог дать нам информацию об итогах выборов. Мы получали ее из других источников, назвать которые не можем».[note]Владимирова, Елена. «’Гайдар не захотел провести ночь с Жириновским’, — говорят создатели политического шоу Тамара и Владимир Максимовы». «Независимая газета», 18 декабря 1993.[/note] А ее муж считал, что этот телевизионный формат, несмотря ни на что, стал прорывом. «Мы первые добились, что о результатах выборов люди узнали одновременно с руководством страны, — говорил он в том же интервью. – Такого у нас еще не было. Эту идею стоило пробить, чтобы был прецедент. Во всех цивилизованных странах это считается в порядке вещей. Для нас самым главным было пробить информационный вакуум. Итоги выборов для нас не главное. Если для кого-то — для присутствующих, для зрителей — это была шоковая информация, то только не для нас. По рейтингу «Общественного мнения» мы знали, что Жириновский и Зюганов занимают ведущие места».

Владимир Жириновский в КДС сразу после объявления результатов выборов. Кадр из телевизионной трансляции.

А годы спустя Максимова так вспоминала о той ночи: «Мы сделали гигантское шоу в прямом эфире. Оно шло пять часов прямо из Кремлевского Дворца съездов и транслировалось на 80 стран мира. К сожалению, победили не демократы, а Жириновский и Зюганов, после чего мы были отправлены «в ссылку» — нашим программам «закрыли» канал Центрального телевидения. Был такой шум, такой скандал. Прямой эфир был расценен чуть ли не как политическое преступление. У нас тогда была разработана специальная схема компьютерной системы, которая позволяла все данные, начиная с Дальнего Востока, сразу передавать в эфир. CNN каждые 15 минут в течение 6 часов снимала эти данные. Был самый настоящий революционный бум».[note]Маградзе, Роман. «’Пионеры’ российского телевидения». «Телеспутник», январь 1998. http://www.telesputnik.ru/archive/27/article/20.html[/note]

О прошедшем в тот же день референдуме о Конституции читайте по этой ссылке.