Расцвет российских СМИ

Недопуск Бориса Ельцина на ТВ

Борис Ельцин не допущен к эфиру на Центральном ТВ.

Оппозиционер рассчитывал выступить накануне всесоюзного референдума о сохранении Советского Союза 17 марта и, что более важно, российского референдума о введении поста президента. Ельцин давно испытывает проблемы с доступом к СМИ, но нынешнее ограничение — результат резонансного интервью месячной давности, где он призвал Михаила Горбачева уйти в отставку (см. 19 февраля 1991).

11 марта главный телевизионный начальник Леонид Кравченко заявляет информационным агентствам, что не будет предоставлять эфир Ельцину, так как предыдущее выступление использовалось им для антиконституционных целей, и выражает убежденность в том, что государственное телевидение не имеет права критиковать руководство страны. Но председатель Верховного Совета РСФСР Ельцин все еще надеется на интервью. 13 марта в беседе с корреспондентом «Постфактума» он отказывается говорить о референдуме, обещая высказаться на эту тему 15 марта по телевидению. «К сожалению, Кравченко до сих пор не дал мне ответа на мое официальное письмо, которое я отправил ему четыре дня назад, — объясняет глава парламента. — Я просил 40 минут прямого эфира, я даже не указал, какая именно телепрограмма мне нужна. <…> Он в любом случае должен мне ответить, как это принято в цивилизованном государстве. Если Кравченко не даст мне эфир 15 марта, то так пусть открыто и скажет. В случае отрицательного ответа я буду это расценивать как еще один шаг по удушению гласности в СССР. Я выйду в эфир другим путем, более трудным, более сложным, но это будет так. Перед референдумом я скажу свое слово».

В результате Ельцин получает эфир только на «Радио России», которое создано российским парламентом и поддерживает главу Верховного Совета РСФСР в противостоянии с Горбачевым (см. 10 декабря 1990). Сочувствующая Ельцину «Комсомольская правда» публикует 14 марта полосу ответов на вопросы читателей.

Что касается самого референдума, то, по мнению биографа Ельцина Бориса Минаева, он «навсегда останется камнем преткновения для нашей политической истории». «Не просто большинство населения – огромное большинство проголосует на нем «за» сохранение единого Союза, – пишет он. – И в этот же год тот же самый народ, те же люди на референдумах проголосуют за независимость своих республик. На референдуме 17 марта более 70 процентов жителей России проголосуют за введение президентства (по сути дела, за Ельцина). 5 декабря того же года большинство украинцев – за выход из состава СССР. Для Горбачева результаты голосования выглядят парадоксом. Те же 70 процентов, которые проголосовали за то, чтобы у России появился самостоятельный президент (то есть Ельцин), проголосовали и за то, чтобы Союз был сохранен и Россия являлась его частью. Чего же они хотят? Ельцина или Горбачева? Мира или войны? Союзного государства или российской автономии? Как понять этот странный народ?»

Как бы то ни было, но 21 марта в «Останкино» прибывают депутаты, представляющие Комитет Верховного Совета СССР по вопросам гласности и Комитет по средствам массовой информации Верховного Совета РСФСР. Вместе с журналистами «Независимой газеты» они в течение двух часов задают вопросы Леониду Кравченко и редактору Главной редакции информации Центрального ТВ Ольвару Какучая. Многие из вопросов касаются запрета на появление Бориса Ельцина в эфире:

«— Почему вы не предоставили эфир Ельцину накануне референдума?

— Я считаю, что ни Президент СССР, ни председатель ВС РСФСР не могут диктовать мне, когда и на каком канале они должны появиться. Обращение Горбачева перед референдумом было записано на пленку — кстати, для этого было сделано четыре дубля. Оно продолжалось 7 минут 23 секунды. Ельцин требовал для себя 30 минут прямого эфира. Я ответил ему: «Нельзя». Мы же не можем срывать план передач, которых ждут телезрители. Я поклялся честью, что если Ельцин запишет свое обращение заранее, то ни одно слово, даже призыв к отставке президента, не будет оттуда вырезано. Но он отказался.

— Однако в своем официальном ответе Ельцину вы объяснили отказ не техническими, а идеологическими причинами: «Компания не могла игнорировать негативные оценки вашего выступления 19 февраля с. г., изложенные в постановлении Верховного Совета СССР…»

— Я не отказываюсь от этой формулировки. Я считал и сейчас считаю ненормальной ситуацию, когда каждое выступление Ельцина по ТВ заканчивается рассмотрением на Верховном Совете. Поскольку у нас государственная компания, мы не могли не реагировать на решение Верховного Совета.

— Справедлива ли информация о том, что 15 марта Горбачев попросил вас предоставить Ельцину эфир?

— Это неправда. Если быть совсем точным, то звонок в секретариат председателя ВС РСФСР, о котором вы говорите, был инициативой моей и моего заместителя Валентина Лазуткина. Вначале звонил я сам, но не смог дозвониться. Потом Лазуткин дозвонился до Хасбулатова и сказал, что Президент СССР уже записал свои 7 минут и что в 19.30 15 марта мы можем предоставить Ельцину 10 минут эфира в любом варианте — будь то запись или прямой эфир. Два-три часа нам не отвечали. Потом Хасбулатов позвонил и сказал, что Борис Николаевич уполномочил выступить его. Хасбулатов выступил и был в эфире 13 минут.

— Но вы знаете о реакции Горбачева на инцидент 15 марта?

— Я не получил от него самого каких-либо оценок по поводу всей этой акции. Я знаю, что в ближайшем окружении Горбачева было немало сторонников того, чтобы предоставить Ельцину эфир. Думаю, что и Горбачев не возражал бы против этого – по крайней мере в этот день».

В свою очередь, Михаил Горбачев накануне референдума дает Леониду Кравченко телеинтервью, в котором говорит, что у оппозиции есть возможность излагать собственную точку зрения, в том числе и на телевидении.

Позже «Независимая» уделит внимание кампании вокруг организации голосования: «За несколько дней до референдума в передачах ЦТ еще чувствовалась некоторая объективность, некоторое желание представить разные точки зрения, — пишет главный редактор Виталий Третьяков. — Накануне же все границы были перейдены. Дикторы, то есть государственные служащие, прямо с бюллетенем в руках, показывали, что надо зачеркивать, а что оставлять. Программа «Время» превзошла все свои собственные рекорды необъективности – она стала натравливать железнодорожников на бастующих шахтеров и обвинила последних в «связях с США». Она давала слово первым секретарям обкомов, которые заверяли, что вся «их» область проголосует «за». Она прямо утверждала, что те, кто имеет иной взгляд на референдум, раскалывают Союз, ведут страну к гражданской войне. Ложь звучала в каждом выпуске «Времени» – мы, в редакции «НГ», имея связь со всеми республиками страны, можем доказать это на конкретных фактах».

О намерении возбудить дело против руководства телерадиокомпании СССР заявляет член КС Анатолий Медведев. «Возможно, подадим в суд и на выступавшего в передаче М. Горбачева», — говорит он. Среди многочисленных нарушений закона о референдуме он выделяет телепередачу «Радар», назвав ее «агитацией в день голосования».

Референдум хоть и назван всесоюзным, в нем не участвует шесть республик, уже заявивших об отделении – Армения, Грузия, Молдавия, Литва, Латвия, Эстония; в списках на голосование находятся 184 миллиона граждан. Вопрос, на который 76% голосовавших отвечают положительно, звучит так: «Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?» Россияне голосуют дополнительно и за введение должности президента. Именно после этого события «Коммерсантъ» придумывает знаменитый заголовок: «Референдум прошел. И плебисцит с ним…»

1. Без подписи. «Референдум прошел. И плебисцит с ним…». «Коммерсантъ-Власть», 18 марта 1991.
2. Минаев, Б. Д. Ельцин : Жизнь замечательных людей / Борис Минаев. – М. : Молодая гвардия, 2010.
3. «НГ». «С Кравченко не по пути». «Независимая газета», 31 марта 1991.
4. «Постфактум», «Предисловие Ельцина к референдуму». «Независимая газета», 14 марта 1991.
5. Старостин, Дмитрий. «Леонид Кравченко: Мы помогали президенту биться за Союз». Комиссии по гласности обвиняют шефа советского телевидения. Встреча в Останкино 21 марта». «Независимая газета», 23 марта 1991.
6. Третьяков, Виталий. «Finita la commedia» — комедия с гласностью на ЦТ». «Независимая газета», 19 марта 1991.
7. Фомин, Сергей; Черменская, Галина. «Цензура на ночные новости». «Независимая газета», 14 марта 1991.
8. Черменская, Галина. «Прощайте, ночные новости! Популярным телекомментаторам ТСН Татьяне Митковой, Юрию Ростову и Дмитрию Киселеву запрещено выходить в эфир. Таким образом, ликвидирована лучшая программа теленовостей на ЦТ». «Независимая газета», 19 марта 1991.