Расцвет российских СМИ

Протесты против Леонида Кравченко

Начало кампании против цензуры на ТВ и лично Леонида Кравченко.

Протесты начинаются на волне невыхода, а затем и закрытия программы «Взгляд» Леонидом Кравченко (см. 28 декабря 1990). В это время он занимает должность главы Гостелерадио, переименованного в феврале во Всесоюзную государственную теле- и радиокомпанию. Еще больше возмущения общественности вызовет освещение событий в Вильнюсе (см. 13 января 1991) и увольнение ведущих ТСН — первой телевизионной программы, задуманной как конкурент официозного «Времени» (см. 11 марта 1991).

В ленинградской газете «Смена» публикуется открытое письмо, переопубликованное «Известиями» на следующий день, в котором общественные деятели просят Комитет Верховного Совета по вопросам гласности принять «срочные меры для защиты гласности и права граждан самостоятельно, без навязчивой идеологической опеки Л. Кравченко и тех, кто за ним стоит, решать, какие передачи смотреть, что при этом думать и чувствовать. И как жить».

25 января «Российская газета» публикует еще одно открытое письмо деятелей культуры – «Мы отказываемся от сотрудничества с ЦТ». 19 февраля к протесту присоединяются театроведы, их новое письмо опубликовано в той же «Российской газете». Они, сторонники Бориса Ельцина, требуют создания независимого российского канала.

Назначенный указом президента СССР (см. 14 ноября 1990) председатель Гостелерадио входит в историю как человек, который ввел цензуру на телевидении. «Как человек эмоциональный, я многое воспринимал на свой счет, — вспоминал позже о той кампании Кравченко. — Сразу «уловил», что письмо является еще одним элементом, еще одним сюжетом сценария, который продолжал раскручиваться, расширяя диапазон травли. Меня, как говорится, обвешивали флажками со всех сторон, загоняли в угол. Но за какие прегрешения? Что лично я, Леонид Кравченко, совершил противоправного, антигуманного, чтобы вызвать к себе такую ненависть? Да, я направлен генеральным секретарем партии и президентом страны в Гостелерадио, с тем чтобы провести реформу в одном из важнейших государственных средств массовой информации. Мы строим правовое государство, где все должно быть подчинено закону. Недавно принят Закон о печати (см. 12 июня 1990). Я действую в строгом соответствии с этим законом. Так за что же такая немилость?»

5 февраля несколько делегатов VII съезда Союза журналистов СССР выступают за исключение Кравченко из их рядов. «С его приходом, напоминали участники съезда, ЦТ отброшено в застойные времена, теряет авторитет у телезрителей в силу того, что вся информация фильтруется, проходит цензуру и препарируется руководителями телевидения до неузнаваемости, — пишет «Российская газета». — Предложено также отозвать Л. Кравченко, избранного народным депутатом от журналистской организации, и из депутатов». Однако предложение не проходит. «Большая часть его делегатов была старше пятидесяти лет, — объясняет исследователь СМИ Георгий Вачнадзе. — Они и отстояли Леонида Кравченко, когда на съезде началось долгое обсуждение вопроса об отзыве этого народного депутата СССР, получившего в свое время мандат от СЖ СССР как общественной организации. Несмотря на стремление председательствующего на тот момент в президиуме съезда, исполняющего обязанности председателя СЖ СССР Ивана Зубкова замять вопрос, делегаты настояли, чтобы в повестку дня был внесен отчет Кравченко в связи с последними событиями на Гостелерадио СССР, где, образно говоря, с его приходом началось мощное наступление на гласность».

Общественные протесты против начальника главного медийного ресурса страны не мешают планам Михаила Горбачева реформировать телевидение во главе с Кравченко — он остается во главе Всесоюзной государственной телерадиовещательной компании, преобразуемой из Гостелерадио, президентским указом (см. 8 февраля 1991).

«Собственно, я не очень понимаю волну возмущения по поводу Кравченко, — отзовется на нее ведущий программы «Намедни» Леонид Парфенов, — у него мандат президента на проведение четко заданной линии. И если он не мог бы закрывать те передачи, которые этой линии противоречат, то зачем его тогда было назначать? Он делает то, что ему поручено, здесь нет никаких сюрпризов».

Полторы недели спустя, в день публикации открытого письма театроведов, Борис Ельцин даст интервью первому каналу, в котором призовет Михаила Горбачева уйти в отставку (см. 19 февраля 1991); против Ельцина выступит Верховный Совет СССР, а его сторонники, поначалу заявившие митинг в защиту гласности и выступающие против политики Кравченко, выйдут на улицы в поддержку Ельцина. По оценкам организаторов, в митинге участвует более 400 тысяч человек, по оценке милиции — около 50 тысяч (см. 22 февраля 1991).

В эти же дни о бойкоте Центрального телевидения и необходимости защищать независимую прессу говорят на февральском пленуме Конфедерации союзов кинематографистов СССР. Так 5 февраля рождается Фонд защиты гласности, учредителями которого становятся Егор Яковлев, Игорь Голембиовский, Владимир Молчанов, Элем Климов, Марк Розовский и Алексей Герман (свой день рождения фонд станет отмечать по первой проведенной пресс-конференции, см. 6 июня 1991). Через полтора месяца после образования Фонда, 28 марта, Союз кинематографистов устраивает пресс-конференцию, посвященную телевизионному бойкоту.

На этом фоне телевизионному руководителю однажды звонит председатель КГБ Владимир Крючков, который, как пишет Кравченко в мемуарах, информирует о том, что у КГБ «есть достоверные сведения о готовящихся на меня покушениях», что «телефоны придется ставить «на прослушку»», а кроме того, президент СССР дал поручение выделить Кравченко охрану. «За мной закрепили машину с охраной, в которой меня постоянно возили, предупредив, что я не имею права отлучаться куда-либо без ведома охраны», — вспоминал Кравченко. Как он рассказывал в интервью Slon, круглосуточная охрана работала  с ним с января 91-го. «Четверо человек охраняли, один постоянно был в подъезде, я даже не мог вынести мусор в мусоропровод без сопровождения охранника, — говорит Кравченко. — Поднимался человек, и уж тогда я выходил. <…> Четверо полковников меня охраняли, двое охраняли мою жену, которая работала в «Известиях». Ее возили на работу, привозили. Она несколько раз удирала от них, но было сказано, что напрасно она это делает. Как мне объясняли, всякие сюжеты с похищением жены, чтобы от меня что-то требовать, были реальными… За мной была прикреплена «Чайка», но в течение дня меня пересаживали, и я как минимум на двух разных машинах ездил, утром и вечером, а иногда днем – на третьей».

В марте в эфир первого канала не выходит интервью Бориса Ельцина, которое лидер РФ хотел дать накануне референдума 17 марта о сохранении Союза, и этот факт, как и освещение событий в Вильнюсе, станет предметом разбирательства комиссии по гласности советов всех уровней, члены которой приедут в «Останкино» (см. 15 марта 1991).

«В понедельник 25 марта Союз журналистов СССР получил письмо-протест группы журналистов бывшего Гостелерадио, — сообщает в те дни «Коммерсантъ». — В числе обид, нанесенных тележурналистам со стороны Кравченко, упоминается политика последнего, приведшая к уходу с ЦТ всех популярных ведущих ТСН. По факту заявления союз образовал комиссию. Поскольку действия Кравченко нельзя квалифицировать ни как уголовные, ни как административные нарушения, одним из возможных решений комиссии, вероятно, может быть осуждение его за неэтичность.

13 апреля секретариат Союза журналистов Москвы исключает Кравченко из своих рядов. «Названо пять причин, но хватило бы и одной для такого решения: это и введение цензуры, и умышленное искажение событий в Прибалтике, и возня вокруг выступления Ельцина, и отстранение от эфира лучших журналистов, и низкопробная развлекаловка, которой оказался засижен экран, как немытое окно мушней», — пишет в те дни журналист Нинель Логинова в «Независимой газете».

Тем не менее Кравченко пробудет в должности главы первого канала до путча, когда своим указом его снимет президент России Борис Ельцин (см. 21 августа 1991).

1. Без подписи. «Кравченко, возможно, уйдет. ТВ, возможно, останется». «Коммерсантъ», 25 марта 1991.
2. Вачнадзе, Георгий. «Секреты прессы при Горбачеве и Ельцине». Москва, АО «Книга и Бизнес», 1992.
3. Кравченко, Леонид. «Как я был телевизионным камикадзе». Москва, «АиФ-Принт», 2005.
4. Соб. инф. «Съезд начинается сo взрыва». «Российская газета», 6 февраля 1991.
5. Логинова, Нинель. «Телевидение: Пусто, как в холодильнике». «Независимая газета», 21 апреля 1991.
6. Ростова, Наталия. «Такой телепоказ бывал в истории много раз и связан был, как правило, со смертями генсеков». Slon.ru, http://slon.ru/russia/takoy_telepokaz_byval_v_istorii_mnogo_raz_i_svyazan_byl_kak_pravilo_so_smertyami_gensekov-690504.xhtml, 20 октября 2011.
7. Фомин, Сергей. «Привет! Это Леонид Парфенов… Пассажи рождаются сами собой». «Независимая газета», 28 марта 1991.