В «Новой газете» опубликовано письмо против Эдуарда Сагалаева
Письмо против председателя ВГТРК написали ее бывшие и действующие работники и члены коллегии компании.
Среди них — С. Д. Буневич (заместитель председателя), А. Ю. Нехорошев (директор дирекции информационных программ), С. А. Подгорбунский (заместитель генерального директора, директор телеканала «Россия»), Ю. А. Бербиков (директор дирекции телерадиокоммуникаций), Е. В. Дмитриева (директор юридической дирекции), Т. Н. Николаева (директор дирекции музыкально-развлекательных программ), С. В. Ерофеева (директор международной дирекции), А. В. Иваницкий (директор дирекции спортивных программ), Г. В. Самохвалова (директор административно-хозяйственной дирекциия). Они обвинили начальника и «высших чиновников ВГТРК» в том, что они «в течение всего нескольких месяцев превратили компанию в источник личного обогащения».[note]Буневич, С. Д., Нехорошев, А. Ю., Подгорбунский, С. А. и др. “ТВ-магазин: продаем программу на завтра”. «Новая газета», 3 февраля 1997.[/note]
Публикацию сопровождает комментарий редакции “Новой”: «Мы не знаем, в какой степени правы высокопоставленные государственные чиновники ВГТРК, подписавшие это письмо. В нем есть очевидные неточности (ну не платится НДС с кредита, не владеет Цвинтарный АО «Смак», неизвестно — много или мало платят за «Доброе утро» и «Добрый вечер»). Мы хотим выслушать точку зрения другой стороны, в первую очередь Э. М. Сагалаева. По какому праву, спросят «определенные силы»? По праву налогоплательщиков — ответим мы».
10 февраля «Новая» публикует ответ Сагалаева под заголовком «Письмо налогоплательщикам и телезрителям». Он считает, что письмо девяти — это «новая форма расправы над неугодным руководителем», попытка совершения «морального убийства» людьми, «большинство из которых уличили в неблаговидных поступках» и за которыми «чувствуется организованное начало». Сагалаев связывает письмо с тем, что «в феврале должно было состояться заседание правительства с вопросом о мерах по дальнейшему развитию ВГТРК». Говорит о том, что сразу после того, как возглавил компанию, пригласил контрольно-ревизионное управление Министерства финансов для проверки финансово-хозяйственной деятельности ВГТРК, и она столкнулась «с многочисленными фактами, мягко говоря, непонятного, нерационального, бесхозяйственного отношения к имуществу, к деньгам, к технике». «…Встал вопрос переориентировки части руководителей, работающих на канале, на новые принципы работы, — пишет он. – Или же о замене, перемещении или увольнении этих людей, если такой перестройки в их принципах не произойдет… Но, видимо, трудно смириться с потерей финансовых возможностей, должностей, влияния…»[note]Сагалаев, Э. «Письмо налогоплательщикам и телезрителям». «Новая газета», 10 февраля 1997.[/note] Помимо этого письма «Новая» публикует и официальный ответ ВГТРК, в котором опровергаются перечисленные менеджерами сведения, а также выражающее им недоверие письмо телекомпании ТВ-6, которую создал Сагалаев.
Президенту РФ Борису Ельцину вручена эмблема ВГТРК. Фото Александра Чумичева /ИТАР-ТАСС/.
Сагалаев проводит переговоры с главой администрации президента Анатолием Чубайсом и с премьер-министром Виктором Черномырдиным, после чего подает в отставку. 10 февраля президент подписывает два указа — об освобождении Сагалаева с должности и о назначении на его место Николая Сванидзе.
Сагалаев обращается в Судебную палату по информационным спорам при президенте России.
РЕШЕНИЕ СУДЕБНОЙ ПАЛАТЫ ПО ИНФОРМАЦИОННЫМ СПОРАМ ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОБ ОБРАЩЕНИИ Э.М.САГАЛАЕВА В СВЯЗИ С ПУБЛИКАЦИЕЙ “ТВ-МАГАЗИН: ПРОДАЕМ ПРОГРАММУ НА ЗАВТРА” В “НОВОЙ ГАЗЕТЕ”
№ 5 ЗА 1997 ГОД
Решение № 4(115) от 20 февраля 1997 г.
В Судебную палату обратился бывший председатель Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компании Э.М.Сагалаев в связи с публикацией “ТВ-магазин: продаем программу на завтра” в “Новой газете” № 5 за 1997 год.
По утверждению заявителя, данная публикация основана на непроверенных фактах и ложной информации, порочит его честь, достоинство и деловую репутацию, а также дискредитирует ведущую государственную телерадиокомпанию в целом.
Изучив указанную публикацию, другие документы и материалы, заслушав Э. М. Сагалаева, его представителя М. Ю. Барщевского, главного редактора “Новой газеты” Д. А. Муратова, авторов публикации Е. В. Дмитриеву, А. Ю. Нехорошева, заместителей председателя ВГТРК Л. В. Селиванову, К. Е. Легата, генерального директора МНВК “ТВ-6 Москва” А. С. Пономарева, председателя ВГТРК Н. К. Сванидзе, Судебная палата установила:
“Новая газета” 3 февраля 1997 г. под заголовком “ТВ-магазин: продаем программу на завтра” опубликовала открытое письмо девяти бывших и нынешних работников и членов коллегии ВГТРК.
Авторы письма утверждают, что “сам Сагалаев и группа высших чиновников ВГТРК, пришедших вместе с ним с ТВ-6 и из других, коммерческих структур, в течение всего нескольких месяцев превратили компанию в источник личного обогащения”. Далее авторы письма приводят сведения, свидетельствующие, по их мнению, о неправомерном расходовании бюджетных средств при подготовке телепрограмм, иных серьезных недостатках в финансовой, кадровой и творческой политике телерадиокомпании.
Принимая к рассмотрению заявление Э. М. Сагалаева, Судебная палата учитывала общественно значимый характер данной газетной публикации, вызвавшей широкий резонанс, ставшей предметом многочисленных комментариев в средствах массовой информации.
В этой связи и учитывая, что сведения, приведенные в опубликованном письме, в значительной степени затрагивают деловую репутацию одной из крупнейших российских телерадиокомпаний, Судебная палата сочла возможным и необходимым рассмотрение настоящего информационного спора.
Судебная палата отмечает, что конституционное право граждан свободно излагать свою точку зрения по любому вопросу, в том числе по актуальным проблемам организации телерадиовещания является незыблемым. Поэтому оценочные суждения авторов публикации относительно тех или иных аспектов программной политики телерадиокомпании, их мнение по поводу творческой и административной состоятельности тех или иных должностных лиц не могут быть предметом информационного спора.
В компетенцию Судебной палаты входит правовая и этическая оценка содержания публикации и обстоятельств ее распространения с точки зрения достоверности приведенных сведений, соблюдения установленного законом порядка их проверки, а также с позиций защиты права граждан на получение объективной информации о событиях, имеющих общественно значимый характер.
В ходе заседания Судебной палаты заявителем были представлены документы, опровергающие обвинения, выдвинутые авторами открытого письма в адрес Э. М. Сагалаева.
Так, вопреки их утверждению, Э. М. Сагалаев не является владельцем фирмы “Пирамида-С”, а телекомпания “ТВ-6” не имеет отношения к продаже ВГТРК художественных фильмов по указанному в письме договору.
Представленные договоры об изготовлении телепрограммы “Открытые новости” не содержат указания на выплату Э. М. Сагалаеву гонорара в размере 25 тысяч 200 долларов. Кроме того, согласно справке бухгалтерии ВГТРК, Э. М. Сагалаеву в 1996 году вообще не производилось начисления гонорара. Таким образом, указанное утверждение авторов письма является необоснованным.
В публикации приводятся сведения о том, что “ВГТРК неоднократно оплачивала услуги связи для ТВ-6”. Как следует из представленной в Судебную палату официальной справки за подписью заместителя председателя и главного бухгалтера ВГТРК, в 1996 году (т.е. за время руководства компанией Э. М. Сагалаевым) такая оплата не производилась, что подтвердил на заседании Судебной палаты генеральный директор МНВК “ТВ-6 Москва” А. С. Пономарев.
В открытом письме содержится информация об увольнении главного бухгалтера ВГТРК Н. Бочкаревой, причем из контекста сообщения очевидно, что она уволилась “в знак протеста против беззакония”. В то же время, как следует из личного письменного обращения Н. Бочкаревой к Э. М. Сагалаеву, мотивы увольнения были совершенно иными.
В заявлении Э. М. Сагалаева также оспаривается утверждение авторов письма о причастности заместителя председателя ВГТРК К. Е. Легата к управлению фирмой “Сандра” (в публикации “Сандра-моторс”) и о приобретении телерадиокомпанией у этой фирмы партии автомобилей по завышенной цене. Оба этих тезиса опровергаются документами, представленными заявителем.
В то же время ни авторы письма, ни редакция “Новой газеты” не представили доказательств достоверности распространенных ими сведений.
Таким образом, Судебная палата находит основательными утверждения заявителя о том, что авторами публикации распространены сведения, которые могут быть признаны не соответствующими действительности и порочащими честь, достоинство и деловую репутацию Э. М. Сагалаева как гражданина и должностного лица в смысле ст.152 ГК РФ.
В компетенцию и функции Судебной палаты не входит решение вопроса о юридической ответственности авторов публикации, а также проверка финансово-хозяйственной и иной деятельности телерадиокомпании, в том числе оценка обоснованности выделения средств на подготовку тех или иных телепрограмм. Это задача других, специально уполномоченных государственных органов.
Что же касается ответственности редакции “Новой газеты”, то Судебная палата отмечает следующее. Статья 49 Закона РФ “О средствах массовой информации” предписывает журналисту проверять достоверность сообщаемой им информации. Главный редактор газеты в соответствии со ст.ст.19,26,56 Закона РФ “О средствах массовой информации” также несет ответственность за невыполнение этих требований. Судебная палата отмечает, что в случае с опубликованием материала “ТВ-магазин: продаем программу на завтра” эти требования не были выполнены.
Судебная палата считает, что редакция “Новой газеты” при решении вопроса об опубликовании письма имела возможность и была обязана проверить достоверность распространяемых сведений, учитывая при этом возможные неблагоприятные последствия для деловой репутации лиц, указанных в данном письме. Между тем редакция даже не сочла необходимым до опубликования письма обратиться за соответствующими разъяснениями к руководству ВГТРК, в другие организации, стремясь, как заявил в заседании главный редактор “Новой газеты” Д. А. Муратов, опередить другие издания в опубликовании сенсационного материала.
Главный редактор “Новой газеты” Д. А. Муратов на заседании Судебной палаты пояснил, что счел возможным не проверять достоверность распространяемых сведений, поскольку их авторами являлись высокопоставленные должностные лица, что, по его мнению, освобождало редакцию от необходимости проверки распространяемых сведений.
Судебная палата считает такую позицию не основанной на законе и нормах профессиональной этики журналиста и отмечает, что в данном случае не имеется оснований для освобождения редакции от ответственности в смысле ст.57 Закона РФ “О средствах массовой информации”
Судебная палата отмечает, что публикация “Новой газеты” является очередной акцией в так называемой “войне компроматов”, ставшей тревожной приметой современной отечественной журналистики, когда средства массовой информации становятся разменной монетой в столкновении чьих-то корпоративных интересов, используются для “убийства репутации” оппонентов, в иных неблаговидных целях.
Учитывая изложенное, руководствуясь ст.8,9,12,14 Положения о Судебной палате по информационным спорам при Президенте РФ, Судебная палата решила:
1. Признать, что распространение недостоверных сведений, приведенных в публикации “ТВ-магазин: продаем программу на завтра” (“Новая газета” № 5 за 1997 год) представляет собой злоупотребление свободой массовой информации в смысле части 2 ст.59 Закона РФ “О средствах массовой информации”.
2. Объявить замечание главному редактору “Новой газеты” Д. А. Муратову.
3. Направить материалы данного дела в прокуратуру г. Москвы с просьбой рассмотреть вопрос о возможной юридической ответственности авторов открытого письма и должностных лиц редакции “Новой газеты”.
4. Опубликовать настоящее решение в “Российской газете”.
Дмитрий Муратов не согласился с доводами Палаты и публично ответил на ее решение. «Авторы письма, опубликованного «Новой газетой», не представили на заседании доказательств своей правоты (сказали — берегут до суда), и Судебная палата логично признала приведенные ими сведения порочащими достоинство и деловую репутацию Эдуарда Сагалаева, — отмечал он в публикации в своей газете. — На этом логика в действиях Судебной палаты закончилась. «Новую газету» обвинили в «злоупотреблении свободой слова», дело передали в прокуратуру, а мне объявили то ли выговор, то ли замечание. Аргумент палаты: «Как вы могли не проверить все факты?» Возражение редакции: «Это не анонимка, а письмо высокопоставленных госчиновников, руководителей компании, по статусу как минимум заместителей министра. А газета — не Счетная палата (ныне проверяющая ВГТРК), не ФСБ-ФАПСИ-КРУ-МВД». Аргумент палаты: «Перед законом все равны, и необходимость проверки остается». Возражение редакции: «Во-первых, мы напечатали и ответ Э. М. Сагалаева. Во-вторых, газета не могла бы проверить слова и другого должностного лица (президента, допустим), заявившего полгода назад, что все пенсии будут выплачены». Тем не менее «приговор» вступил в силу. Но у меня, несмотря на выговор, есть ряд вопросов (они, конечно, являются злоупотреблением свободой слова).
1. Почему бы теперь г-ну Чубайсу и г-ну Черномырдину после решения палаты не извиниться перед Э. Сагалаевым и не вернуть его на прежнюю работу?
2. Кто и как принял решение об отставке Сагалаева, если в пятницу он готов был к борьбе и работе, готовил свой ответ в «Новой газете», в субботу встречался с Чубайсом, а в понедельник неожиданно подал в отставку? Прикрывшись газетной полемикой, администрация президента убрала неугодного руководителя государственной телекомпании. Чем еще раз доказала разницу между действительно государственным телевидением и телевидением кремлевским».[note]Муратов, Дмитрий. «Разговор в палате. К чему присудили «Новую газету»». «Новая газета», 24 февраля.[/note]
В те дни оценку Сагалаеву дает глава «Медиа-Моста» Владимир Гусинский, который в интервью «Коммерсанту» оговаривается, что у него лично «были достаточно сложные отношения с Сагалаевым», хотя он «к Эдуарду относился с глубоким уважением». «Это человек, который первый, с нуля, без чьей-либо помощи и без денег создал компанию ТВ-6, — говорит Гусинский. — И эта компания, с моей точки зрения, сегодня одна из лучших, компания, которая в определенном сегменте телевизионного рынка выиграла — и у ОРТ, и у НТВ — у всех. И мы осознанно воспринимаем компанию ТВ-6 как конкурентов. Эдуард Сагалаев, безусловно, человек очень высокого класса как профессионал. Наше с ним как бы невзаимопонимание носило скорее личностный характер. Более того, могу сказать, что я очень расстроен из-за того, что он ушел с ВГТРК, потому что с его приходом там многое изменилось в лучшую сторону».[note]Дорофеев, Владислав. «Владимир Гусинский: я не фанат телевидения, я фанат зарабатывания денег». «Коммерсант-Weekly», 18 февраля 1997.[/note]
Через год в интервью «Коммерсанту» Сагалаев отвечал на вопрос о все не утихающем скандале, связанном с проверкой Счетной палатой деятельности ВГТРК. Корреспондент Антон Чаркин спрашивал его: «Все обнаруженные нарушения списали на прежнее руководство телекомпании — на Олега Попцова и на вас. Попцов попытался прилюдно оправдаться. А вы?» «Мне не в чем оправдываться, — отвечал бывший глава ВГТРК. — Нарушения и упущения в работе огромного предприятия, живущего в сложнейшей ситуации,— вещь обычная. Другое дело — корысть руководителя. Ее не было, и это много раз доказано, в том числе и в ходе проверки Счетной палаты. Тем, кто пытается все свалить на прошлое, я бы напомнил Абу-Талиба: ‘Если ты выстрелишь в прошлое из пистолета, будущее выстрелит в тебя из пушки’. Если уж искать корни проблем госТВ, то где-нибудь в 1991 году, а еще лучше — в 1917-м».[note]Чаркин, Антон. «Эдуард Сагалаев: я здесь играю не в деньги, а в телевидение». «Коммерсант», 26 марта 1998.[/note]
Еще много лет спустя Сагалаев дал интервью проекту YeltsinMedia и так ответил на вопросы о том эпизоде.
— Эдуард Михайлович, простите, это, наверное, очень неприятный эпизод, чтобы его вспоминать, но обойти его мы не можем. Было письмо сотрудников ВГТРК, которое опубликовала тогда «Новая газета», потом были долгие разбирательства между вами и ими и со Счетной палатой. Сейчас, 20 лет спустя, вы можете рассказать, что это было?
— Могу сказать, конечно. Я создавал условия для работы сотрудников и переходил рамки, установленные для бюджетной организации. Мои замы в Кремль прежде ездили на «Москвичах» и «Жигулях», а все остальные, кто приезжал туда, – коммерческие компании: первый канал, НТВ, другие, – приезжали на роскошных лимузинах, «Мерседесах», BMW… И я купил пять «бээмвешек» своим заместителям. Сам не ездил на служебной машине, у меня своя была. Это – один из примеров. Другие примеры касались просто нецелевого расходования средств, которое тоже было направлено на благополучие моих людей. Я давал деньги на квартиры, давал кредиты, помогал матерям-одиночкам и так далее. И этим воспользовались ряд сотрудников нашего коллектива и написали такое обращение. Я знаю, кто именно, а подписали его именами солидных людей, всего – человек девять. И, конечно, Лысенко не мог не знать об этом письме, но он сделал вид, что для него это открытие. Я понимал, что, по сути, я прав, что обвинения лично меня в коррупции и в чем-то недостойном – совершенно беспочвенны. И я тогда обратился…
— В Судебную палату по информационным спорам…
— Которая была очень авторитетной. Пришла комиссия, все проверяли. Я хотел и в суд подать, но мне отсоветовали. Говорили, что если подам, то это может кончиться плохо для тех, кто сгоряча письмо подписал, потому что за клевету им могут даже срок дать. Ну ладно, давайте тогда через палату.
Палата разбиралась в этом объективно, и она пришла к выводу, что это письмо, в общем, если не клевета, то – близко к ней. Потому что все оказалось в рамках допустимого, и если в какой-то графе был какой-то перебор, то по другой графе была экономия, а мое личное пользование транспортом и какими-то другими возможностями было на нуле. После того, как решение было принято, я никого не тронул, все остались на своих местах. И зла ни на кого из них не держу. Я руководил большими, сложными, разными коллективами, но никогда не было, чтобы кто-то меня заподозрил в какой-то финансовой нечистоплотности. В этом смысле я человек очень щепетильный. Я знаю, что совесть моя чиста, поэтому даже с юмором сейчас вспоминаю ту ситуацию.