Расцвет российских СМИ

Избрать неизбираемого: Как использовали российские СМИ в кампании 1996 года

К началу президентской кампании положение действующего президента не оставляло никаких надежд на победу. В октябре 95-го переживший третий инфаркт и не появлявшийся на публике даже в период парламентской кампании Борис Ельцин был крайне непопулярен.

Фото, получившее Пулитцеровскую премию 1997 года. Александр Земляниченко /AP/ТАСС

ПРЕДВЫБОРНАЯ СИТУАЦИЯ

«Весьма заметно упала популярность Ельцина после начала чеченской войны (она не пользуется поддержкой народа), — писал журналист Олег Мороз. — ВЦИОМ приводит такие данные. При ответе на вопрос ‘Если бы в ближайшее воскресенье состоялись досрочные президентские выборы, за кого бы вы отдали свой голос?’ в сентябре 1994-го Ельцин еще получил наивысший среди ведущих политиков балл 15 процентов, но уже в январе 1995-го лишь 6 процентов, в феврале – 7 и в марте – снова 6 (для сравнения, у Явлинского в марте было 10 процентов). На протяжении 1995 года рейтинг Ельцина продолжал падать. Весь период перед выборами в Думу (они состоялись 17 декабря 1995 года) Ельцин провел либо в больнице, либо в санатории, либо в отпуске на юге. Такая ‘интенсивная работа’, конечно, не могла не сказаться и на его собственном рейтинге, и на голосах, которые достались на думских выборах пропрезидентской партии ‘Наш дом Россия’ – она фактически потерпела провал, получив лишь 10 процентов голосов. Согласно опросу, который ВЦИОМ провел с 17 по 24 октября, наибольшим доверием Ельцин пользовался… лишь у трех процентов избирателей (Лебедю отдали предпочтение 13 процентов, Явлинскому – 12, Святославу Федорову – 10, Зюганову – 9, Черномырдину – 6, Жириновскому – 6; короче говоря, президент пропустил вперед всех своих основных политических соперников)».[note]Мороз, Олег. «1996: Как Зюганов не стал президентом». Издательство «Радуга», 2006.[/note]

В самом начале года, 9 января, 200 чеченских боевиков под руководством Салмана Радуева захватили больницу и родильный дом в дагестанском Кизляре. Это был уже второй мощный теракт после теракта в Буденновске, который произошел летом 1995-го (о беспрецедентном поведении журналистов можно прочитать здесь). «Федералы» операцию провалили: террористам удалось уйти с места преступления и даже увести с собой заложников. В телевизионном интервью 13 января Борис Ельцин упомянул об их тщательной подготовке, сообщив, что среди «федералов» были «38 снайперов». «Операция очень и очень тщательно подготовлена, — говорит он, — скажем, если 38 снайперов, то каждому снайперу определена цель, цель перемещается, и он глазами перемещается, постоянно… Таким образом. Ну, и по всем другим делам — как задымить улицы, как дать возможность заложникам убежать. Когда заложники разбегаются, их трудно убивать».

Фраза становится символом того, что Кремль не владеет ситуацией. «Он выглядит полностью оторванным от реальности. Смотреть невыносимо, мучительно стыдно», — записывает в мемуарах Егор Гайдар.[note]Гайдар, Егор. «Дни поражений и побед». «Вагриус», 1996.[/note] В эти дни Гайдар вместе с Отто Лацисом и Сергеем Ковалевым выходит из состава президентского совета и через НТВ обращается к президенту – с просьбой не баллотироваться более. Позже он публично говорит о патовой ситуации, сложившейся на этих выборах.

В начале года с открытым письмом к президенту обращаются сто представителей интеллигенции, призывая остановить войну; письмо опубликовано в «Известиях». Вскоре Ельцин встречается с журналистами в Кремле. «С ними (чеченскими боевиками) надо закончить, — говорит он. — В том числе и журналисты виноваты, которые так… не подняли шум, что, видите ли, бандиты мучаются, когда его ранят, что бандитов жалко». Популярный нижегородский губернатор и любимец прессы Борис Немцов собирает в своем регионе один миллион подписей против войны, 29 января вручает их президенту и идет в эфир НТВ рассказать об этом.

В довершение к чеченской проблеме были хронические невыплаты зарплат бюджетникам, разгул криминала и слабость государственной власти. Российское общество, кажется, устало от турбулентности реформ. «Уже между 1995-м и 96-м годами стало ясно, что это – конец, в новый год фактически, — в интервью YeltsinMedia говорил глава «Левада-Центра» Лев Гудков. — Все. Еще никто об этом не думал, но социологические опросы показывали, что ожидание авторитарного лидера, усиление авторитарных настроений и массовый откат были совершенно однозначными. Дальнейшее было проблемой времени и фигуры».[note]Ростова, Наталия. «Лев Гудков, директор ‘Левада-Центра’: ‘Это очень тяжелое время для большинства'». «Расцвет российских СМИ. Эпоха Ельцина (1992-1999)» http://www.yeltsinmedia.com/interviews/gudkov/[/note] (Читать интервью полностью.) Взлет генерала Лебедя на выборах 1996-го только подтверждал эти реваншистские настроения.

Да и на прошедших в декабре думских выборах партия власти – «Наш дом – Россия» получает всего 10,13% голосов избирателей (45 депутатских мест), в итоге парламент оказывается в большинстве вновь коммунистическим: 99 мест занимают члены КПРФ (их голосование обычно поддерживали аграрии и группа «Народовластие»). Спикером Думы становится журналист, противник Ельцина, коммунист и бывший главный редактор «Правды», «Комсомольской правды» и «Учительской газеты» Геннадий Селезнев (читать интервью с ним), а Совет Федерации возглавляет бывший член Политбюро Егор Строев. В эти же дни Анатолий Чубайс признается «виновным во всем» и освобождается от должности вице-премьера, и пока никто не знает, что вскоре он возглавит второй предвыборный штаб президента, «Аналитическую группу». В это же время должности теряют министр иностранных дел Андрей Козырев и глава президентской администрации Сергей Филатов, их места занимают Евгений Примаков и Николай Егоров.

Непопулярность Ельцина осознают и в его ближайшем окружении, которое составляли первый вице-премьер Олег Сосковец, назначенный 15 января главой предвыборного штаба, и силовики: глава президентской охраны Александр Коржаков, ответственный за восстановление экономики и социальной сферы в Чечне и директор ФСБ Михаил Барсуков. (Именно их Ельцин уволит через полгода, после скандала с «коробкой из-под ксерокса». На волне противостояния двух групп в окружении президента одна из них, во главе с Чубайсом, использует телеведущего Евгения Киселева, чтобы создать у зрителей впечатление о готовящемся перевороте силовиков. Подробно об этом скандале.) Всерьез рассматривается идея переноса или отмены выборов – окружение не верит в возможность переизбрания президента.

В феврале, через пять дней после объявления Ельцина об участии в кампании, политолог Александр Ципко выступает в «Независимой газете» со статьей «Президентские выборы в России надо отменить. Потому что ‘всенародно избранный’ – не панацея, а беда».[note]Ципко, Александр. «Президентские выборы в России надо отменить. Потому что ‘всенародно избранный’ – не панацея, а беда». «Независимая газета», 20 февраля 1995.[/note] Выборы «только обострят и законсервируют, скорее всего при помощи насилия, тотальный раскол России по всем линиям, – писал Ципко, – лишат нас последних шансов на национальное примирение, на преодоление трагических для России последствий целой серии государственных переворотов и контр-переворотов 1991–1993 годов. Ни один из политиков, кто реально, в нынешней политической ситуации, может стать всенародно избранным президентом, не является фигурой, олицетворяющей национальное примирение. Переизбрание или видимость переизбрания Ельцина на второй срок, независимо от намерений его самого, объективно зафиксирует октябрьскую 1993 года победу радикальной демократии над коммунистической оппозицией, подтолкнет ее к новым боям ‘за правое дело’. Избрание Зюганова как лидера красной оппозиции президентом России опять, независимо от его намерений, спровоцирует политику реванша, сведения счетов, спровоцирует панику, дестабилизацию обстановки в стране. Но еще худшим вариантом для России, чем избрание Ельцина и Зюганова, явилось бы избрание президентом такой внесистемной фигуры, как Григорий Явлинский».

23 марта президент даже дает поручение подготовить документы о переносе выборов, но поддается давлению Анатолия Чубайса и Татьяны Дьяченко, и отменяет это решение. «Вся эта компания: Коржаков, Сосковец, Барсуков — оказывала сильнейшее давление на президента с тем, чтобы по существу отменить выборы, — вспоминал через полтора года после выборов Борис Березовский в интервью «Коммерсанту». — И путь был выбран самый что ни на есть порочный и опасный. Обсуждался запрет компартии, разгон Думы и перенос выборов на два года. Понятно, что это были задачи совершенно нереализуемые — ни с точки зрения закона, ни с точки зрения возможностей власти. В том, что этого не произошло, одну из ключевых ролей сыграл министр внутренних дел Анатолий Куликов: он сказал президенту, что не сможет обеспечить выполнение такого решения в случае, если оно будет принято. Огромную роль сыграли Черномырдин, Чубайс, вся эта новая команда, которая была создана. Я не знаю, кому конкретно принадлежала эта сумасшедшая идея, но Коржаков и компания очень активно пытались ее провести. <…> И когда мы узнали о том, что готовится, мы почувствовали, что наступил тот момент, когда мы должны попытаться через СМИ предупредить эту ситуацию, сделать ее гласной, чтобы ей противостоять».[note]Геворкян, Наталия. «Борис Березовский: выиграть выборы президенту помог молодой российский капитал». «Коммерсант», 17 июня 1996.[/note]

В СМИ происходят кадровые изменения. Этой зимой лишается своей должности председатель ВГТРК Олег Попцов. «Я выступил против вступления наших войск в Чечню, — говорил Попцов в интервью автору этих строк в 2010 году. — Несколько персонажей из ближайшего окружения Ельцина капали-капали Ельцину, а проще говоря, стучали на меня: ‘Он – ваш враг’, и Ельцин сдался».[note]Ростова, Наталия. «Никогда не залезайте Христу за пазуху, вам будет тепло, но выбраться оттуда будет очень сложно». Председатель ВГТРК (июль 1990 – февраль 1996), генеральный директор ТВЦ (февраль 2000 – декабрь 2005) Олег Попцов» Slon.ru/ Republic.ru, 13 января 2010. https://republic.ru/posts/15464[/note] (Читать интервью полностью.)

Годы спустя телеведущий РТР Николай Сванидзе предлагал другую версию того увольнения. «Уволен Попцов был не за недостаток лояльности, а за то, что не вовремя книжку написал — «Царь Борис» она называлась, — рассказывал он в интервью автору этих строк. — Были люди, которые не очень хорошо относились к нему в Кремле; Кремль ведь был разный. И эти люди, насколько мне известно, в какой-то момент показали Ельцину вырванные из контекста книжки фрагменты и уговорили его, что начальник государственного телевидения не должен писать такие книжки, да и вообще не должен писать мемуары, возглавляя телевидение. И его ушли. Вместо него назначили Эдуарда Михайловича Сагалаева».[note]Ростова, Наталия. «Телезвезды: Николай Сванидзе. Интервью бывшего руководителя ВГТРК». Meduza, 8 апреля 2016. https://meduza.io/feature/2016/04/08/telezvezdy-nikolay-svanidze[/note]

О том, при каких обстоятельствах ему поступило предложение возглавить ВГТРК, Сагалаев впервые публично рассказал в интервью проекту YeltsinMedia.[note]Ростова, Наталия. «Эдуард Сагалаев, создатель ТВ-6 и глава ВГТРК в 1996-1997 годах: ‘Всегда был тот, кто за телевидением присматривал, а иногда — достаточно жестко’». «Расцвет российских СМИ. Эпоха Ельцина (1992-1999)». http://www.yeltsinmedia.com/interviews/sagalaev/[/note] «Меня на беседу пригласили Коржаков и Сосковец и сказали, что Борис Николаевич хочет, чтобы я стал председателем ВГТРК, — говорил он в интервью, записанном в 2017 году. — Для меня это был просто шок. Я работал тогда на шестом канале, меня все устраивало, я сознательно удалился от политики, насколько можно было удалиться. Я не знал, чем они руководствуются, не понимал, почему именно Коржаков и Сосковец, и только потом узнал их истинные мотивы. Ну, а тогда просто сказал, мол, спасибо, но я бы предпочел, чтобы меня Борис Николаевич лично пригласил. Я привык говорить с тем, кто меня приглашает, непосредственно. <…> Я понимал, что меня берут для того, чтобы обеспечить выборы Ельцину, назначение было связано с его заявлением о том, что он идет на выборы. Я и пошел, чтобы заниматься этой работой – выборами Ельцина, выборами президента. Я понимал, что надо выбирать Бориса Николаевича. Ну а как? Как по-другому? Я – на государственном телевидении, и должен принять эти правила игры. И уже потом мне рассказали другие люди, включая Березовского, включая Чубайса, что Коржаков и Сосковец звали меня в расчете на то, что я выборы как раз не проведу. Понимаете? В то же время была идея не проводить выборы. <…> Они рассудили, что Попцов на это не пойдет. Ну, потому что он такой известный демократ и политик чистый, и у него есть своя позиция на эту тему. А я могу пойти – хитрый, опытный. Так они считали, считали, что буду обеспечивать процесс отсутствия выборов, отмены выборов, установления военной диктатуры или чего они там себе еще напридумывали. Не знаю точно, но мне, в общем-то, и не важно было никогда выяснить, какой конкретно механизм они предусматривали, но механизм, конечно, был бы очень неприятный. Жесткий. И абсолютно недемократичный, неконституционный. Это была их ошибка. Я никогда бы на это не пошел». (Читать интервью полностью.)

Именно Сосковец, впрочем, сделал еще одно важное кадровое назначение — он секретно пригласил четырех американских консультантов: Джо Шумейта, Джорджа Гортона и Ричарда Дрезнера, прежде работавших на губернатора Калифорнии Пита Вильсона, и Дика Морриса, который когда-то помогал Биллу Клинтону избраться губернатором Арканзаса. История о том, как они использовали фокус-группы, негативную рекламу и другие политические технологии, стала сенсацией после выборов — ее раскопал журналист Майкл Крамер из журнала Time  (перевод фрагментов статьи на русский — тут). На основе этого эксклюзива был снят фильм «Spinning Boris» (в русской версии — «Проект ‘Ельцин'»), который живописал приключения американцев в России.

Обложка журнала Time с эксклюзивным материалом Майкла Крамера.

Это были, впрочем, уже не первые выборы, на которых работали американские политконсультанты, впервые они приглашались в 1993 году, но тогда «партия власти» потерпела поражение, а в 1996-м Кремль победил оппозицию.

РЕШЕНИЕ ОЛИГАРХОВ

Совместное решение олигархов поддержать Ельцина, которое стало известно как «Давосский пакт», было выработано на Всемирном экономическом форуме в Швейцарии. (Читать о нем подробнее.) Сюжет этой истории был рассказан многократно: Борис Березовский и Владимир Гусинский, находившиеся в тот момент во враждебных отношениях, услышав на форуме выступление Зюганова, которого мировая бизнес-элита принимала как будущего президента, объединились в решении поддержать действующего.

Фрагмент первой полосы «Известий» от 6 февраля 1996 года.

«Чубайс заявил, что и деловые круги Запада, которые сегодня готовы плясать вокруг Зюганова, будут нести ответственность за большую кровь, которая неизбежно начнется, если Зюганов, став президентом, попытается национализировать собственность, — сообщала в те дни газета «Известия». — А первое, с чего, по мнению Чубайса, начнут коммунисты, получив своего президента, — контроль над средствами массовой информации».[note]Бергер, Михаил. «На давосском ‘избирательном участке’ в Швейцарии прошли дебаты кандидатов в российские президенты». «Известия», 6 февраля.[/note]

Как пишет Дэвид Хоффман в книге «Олигархи», помимо Гусинского, Березовский провел в Давосе переговоры с Михаилом Ходорковским, Владимиром Виноградовым, Юрием Лужковым и с Джорджем Соросом, который не верил в победу Ельцина.[note]Хоффман, Дэвид. «Олигархи. Богатство и власть в новой России». «КоЛибри», 2007.[/note] Он поговорил и с Чубайсом, чтобы тот нашел других олигархов, которые поддержат Ельцина. После состоявшейся вскоре встречи Ельцина с крупнейшими бизнесменами Чубайс официально возглавил штаб. Его команда была названа «Аналитической группой», руководил он ею вместе с помощником президента Виктором Илюшиным. Помимо них действовал и конкурирующий штаб – во главе с Олегом Сосковцом. Годы спустя Гусинский говорил Хоффману, что если бы не Березовский, то Ельцин никогда не был бы переизбран и, скорее всего, история России была бы другой.

21 февраля президент встретился с главными редакторами СМИ в Кремле, категорически опровергнув возможность переноса выборов. «Я намерен действовать строго в конституционном плане и неукоснительно придерживаться демократических процедур», – заявил он.

«Физическая слабость и усиливавшаяся зависимость от окружения делали его исключительно удобным кандидатом на пост президента, – писала позже политолог Лилия Шевцова. – Вся проблема была в том, чтобы стать его окружением, его политической волей и его инструментом власти. В этом контексте не только коммунисты, но и тогдашние фавориты – Коржаков и К° – становились для ‘олигархов’ основным препятствием. В принципе, речь шла о политической комбинации, успех которой зависел от одного компонента: ‘давосской семерке’ был необходим канал влияния внутри семьи Ельцина. Им повезло – они сумели ‘завербовать’ Татьяну Дьяченко, и она обнаружила вкус к закулисной политике. Затея с переизбранием больного Ельцина (а о его состоянии банкиры, конечно, знали) могла иметь далеко идущие для всего общества последствия. Речь по существу шла о формировании нового режима, в котором символический лидер прикрывал бы господство узкой клановой верхушки – олицетворения полного слияния власти и собственности. Но даже если бы ‘давосской семерке’ не удалось осуществить план-максимум, план-минимум тоже был неплох, ведь в ходе президентской кампании можно было хорошо заработать. За поддержку президента после победы можно было получить недурные комиссионные. ‘Олигархам’ надоело высиживать в приемных, брать на содержание бюрократическую братию, унижаться перед коржаковыми. Они, видимо, решили, что у них уже есть все, чтобы самим выйти на авансцену, используя Ельцина как таран».[note]Шевцова, Лилия. «Режим Бориса Ельцина». Моск. Центр Карнеги. – М.: РОССПЭН, 1999.[/note]

ВХОЖДЕНИЕ МАЛАШЕНКО В ШТАБ

4 марта дочь и зять президента – Татьяна Дьяченко и Валентин Юмашев предлагают президенту НТВ Игорю Малашенко присоединиться к выборной кампании Ельцина, и его согласие повлияет не только на дальнейшую судьбу канала, но и в целом на ситуацию со СМИ. Как позже рассказывал Гусинский Хоффману, Малашенко не горел желанием соглашаться, он хорошо понимал, что рискует репутацией канала, который после освещения войны в Чечне воспринимался как независимое телевидение. (О том, как освещалась в СМИ тема первой войны — здесь). «Игорь, я умоляю тебя согласиться на эту работу в Кремле, – вспоминал Гусинский свои уговоры. – Это – командное решение, это командная игра. Мы защищаем себя от коммунистов».

В январе 2018-го, когда Игорь Малашенко давал интервью для еще будущего проекта YeltsinMedia, он вспоминал и о том предложении. «Олигархи побывали в Давосе, заключили водяное перемирие, и Гусинский мне об этом рассказал, — говорил он. — Я сначала отнесся к этому со скепсисом, потому что уже сто раз видел, как они о чем-то договаривались, а на следующий день все об этом забывали. Ну потом ко мне приехали Таня и Валя, то есть Татьяна Дьяченко (это та фамилия, которую она тогда носила) и Валентин Юмашев. Попросили меня принять участие в избирательной кампании Ельцина. Предложение было несколько удивительным, если учесть, как бескомпромиссно мы освещали чеченскую войну, и то, что в эфире уже шла программа ‘Куклы’. В Кремле она, конечно, совершенно не нравилась. Тем не менее я безусловно хотел, чтобы победил Ельцин, а не Зюганов, и я считал, что его низкий рейтинг объяснялся в основном глупостью людей, которые его кампанией занимались».[note]Ростова, Наталия. «Игорь Малашенко, один из создателей НТВ: ‘Всякая аудитория имеет то телевидение, которого заслуживает’». Эпоха Ельцина (1992-1999)». http://www.yeltsinmedia.com/interviews/malashenko/[/note] (Читать интервью полностью.)

Основатели НТВ Алексей Цыварев, Игорь Малашенко, Олег Добродеев и Евгений Киселев на встрече с президентом. Кадр телевизионной трансляции.

Предложение было принято, однако от руководства каналом НТВ Малашенко не ушел, создавая очевидный конфликт интересов. Впрочем, он его не признавал и спустя годы. «Ну а что конфликт интересов? – вопрошал он. — Я никогда не был редактором, никогда не был главным редактором. На НТВ главным редактором был Добродеев, который, кстати, не сразу пришел на НТВ. Он очень долго еще сидел на первом канале, опасался, хотел посмотреть, что из всего этого получится. Вот уйдет он с первого канала, а там ничего не получится, и что же будет? Значит, редактором я никогда не был, журналистами никогда не руководил. Я был управленцем. Да, естественно, плохо, что мне пришлось этим заниматься, но жизнь часто предоставляет выбор из двух зол. Я выбрал это, потому что совсем не хотел прихода к власти Зюганова».[note]Там же.[/note] На вопрос биографа Ельцина Тимоти Колтона, почему он официально не ушел с НТВ на период кампании, Малашенко отвечал так: «Я верил, что это будет просто лицемерием. В России знают, что это не Америка, все знали, что моя позиция на НТВ останется за мной».[note]Колтон, Тимоти. «Ельцин». «КоЛибри», 2013.[/note]

В своей колонке в «Известиях» телекритик Ирина Петровская приводила в те дни мнение The Moscow Times, которая считала, что тесная связь президента НТВ с кампанией Ельцина «отнимает у НТВ моральные преимущества, которые были у него с самого начала два года назад». The New-York Times полагала, что «для президента ‘Си-би-эс’ было бы немыслимо официально консультировать предвыборную кампанию президента Клинтона».[note]Петровская, Ирина. «Предвыборная ловушка для ТВ». «Известия», 19 апреля 1996.[/note] Подобные «высказывания западных друзей» Малашенко назвал в интервью с критиком «либеральной чушью», потому что «при Зюганове никаких СМИ, не контролируемых государством, не будет». Президент НТВ, впрочем, рассказал Петровской о возникшей дилемме. «<…> если мы работаем строго по объективным, профессиональным, непредвзятым, внепартийным законам и завтра побеждает Зюганов, мы знаем, что своими руками выкопали себе могилу, — размышлял он. — Если же, чтобы избежать этого, мы встаем на сторону Ельцина и начинаем ему подыгрывать, это значит, что средства массовой информации превращаются в средства пропаганды. Куда ни кинь – всюду клин».[note]Там же.[/note]

Фото: Борис Кавашкин /ИТАР-ТАСС.

Помимо Малашенко в число членов штаба вошли еще несколько человек, которые могли в силу своего положения повлиять на общественное мнение, – руководитель «Группы ‘МОСТ’» Сергей Зверев и социолог, глава фонда «Общественное мнение» Александр Ослон. Членом команды по переизбранию президента был и генеральный директор ОРТ Сергей Благоволин, заместителями которого в 95-м году стали Борис Березовский и Аркадий Евстафьев. (Именно Евстафьев будет задержан с «коробкой из-под ксерокса», после первого раунда выборов, вместе с Сергеем Лисовским, организатором кампании «Голосуй или проиграешь!», созданной по образцу кампании Билла Клинтона Choose or Loose. Читать подробнее о «коробке», читать о «Голосуй или проиграешь».) «Березовский и Гусинский были состоятельными людьми, – пишет Дэвид Хоффман, – но ‘Давосский пакт’ был не только о богатстве. Два магната контролировали два из трех главных телевизионных каналов в России. Они могли развернуть общественное мнение в пользу Ельцина, и это было самой ценной валютой для него».[note]Хоффман, Дэвид. «Олигархи. Богатство и власть в новой России». «КоЛибри», 2007.[/note]

«Если в штаб Ельцина включают руководителя ‘Независимого ТВ’, а руководители ОРТ и РТР и без того являются прямыми назначенцами президента – то можно представить, какое тотальное промывание мозгов ждет нацию, дабы она ‘сделала правильный выбор’, — писал после первого тура журналист Александр Минкин. — На сей счет я написал маленькую заметку. А в конце предположил, что последним членом этого штаба станет, очевидно, тов. Рябов, который должен будет правильно подсчитать результаты усилий остальных членов. Заметку в известной газете не взяли по причине, как мне было сказано, ‘несоответствия линии редакции’. А я и не знал, что опять – как в прежнее время – не соответствую линии».[note]Минкин, Александр. «Сумерки свободы. Как демократическая пресса потеряла лицо». «Новая ежедневная газета», 17 июня 1996.[/note]

С этой логикой участники кампании соглашаться не очень хотят. «Ну не было в тот момент на телевизионных каналах людей, которые бы поддерживали, прошу прощения, коммунистов, — говорил в интервью YeltsinMedia Сергей Зверев, член штаба и один из руководителей группы «МОСТ». — Был один частный и независимый канал – НТВ, и никто не мог заставить его кого-то поддерживать, как это случилось потом. До этого он не поддерживал Ельцина, критиковал войну в Чечне, но на время выборов встал и начал поддерживать… И выборы были честные, а все эти разговоры, что кто-то там вбрасывал… Не было тогда такой системы, которая была создана в 2000-е годы, не было технологий таких. Лично я писал три варианта выступления Ельцина на утро после первого тура. Первый вариант был на случай проигрыша, с маленьким отставанием от Зюганова, который занимает первое место. Второй – в случае маленького выигрыша у Зюганова, а третий – при большом выигрыше у Зюганова. Мы не предполагали, что будет четвертый вариант – большой проигрыш у Зюганова, потому что это уже не складывалось по цифрам, но эти три варианта я написал лично! Избирательные комиссии тогда в большинстве своем формировались местными властями, губернаторами, и не было там такой поддержки со стороны губернаторов. Посмотрите исследования Дмитрия Орешкина, он четко показывает, как меняется поведение местных властей между первым и вторым туром, когда они поддерживают в первом туре Зюганова, а потом начинают поддерживать Ельцина, потому что понимают, что он выиграет».[note]Ростова, Наталия. «Сергей Зверев, один из создателей НТВ: ‘Воевала не только сторона Гусинского-Березовского. Там и с другой стороны были полководцы’». «Расцвет российских СМИ. Эпоха Ельцина (1992-1999)». http://www.yeltsinmedia.com/interviews/zverev/[/note] (Читать интервью полностью.)

Впрочем, Петровская приводила царящее в те дни мнение телевизионных кругов: Малашенко «согласился войти во вновь образованный совет не только потому, что его волнует судьба России и независимых СМИ, но и под гарантии получения всего четвертого канала, который поделен сегодня между НТВ и Всероссийской государственной телекомпанией». «Подковерная борьба за канал между ВГТРК и НТВ продолжается уже несколько месяцев, — отмечала она. — Эдуард Сагалаев вслед за Олегом Попцовым клянется, что не отдаст ‘ни пяди’ государственного эфира. Игорь Малашенко в письмах к президенту напоминает о заслугах НТВ перед демократией и уверяет, что его компания сумеет добиться большего, владея целым каналом».[note]Петровская, Ирина. «Президент – консультант президента. Почему выбор команды Ельцина пал на руководителя опального НТВ». «Известия», 28 марта 1996.[/note]

Уже после выборов, в августе, в интервью журналу «Итоги» Малашенко, объясняя связь между своей работой в штабе Ельцина и возможностью получить частоту для НТВ, объяснял: «Я, может быть, надеялся, что моя работа там как-то развеет слухи о том, что НТВ – вредоносная компания, подрывающая устои общества и государства. Но никаких разговоров о канале не было. Меня пригласил в штаб лично президент, и, как вы догадываетесь, разговор в стиле: ‘Я пойду в штаб, а вы мне отдадите канал’ был просто невозможен. Я не знаю, получим ли мы канал сейчас».[note]Пинжуренко, Сергей. «Игорь Малашенко, президент телекомпании НТВ: ‘То грозятся все отнять, то обещают все отдать’». «Итоги», 27 августа 1996.[/note]

Тем не менее 11 ноября компания начала вещать 24 часа в сутки. НТВ, которому в начале года уже были дарованы скидки на распространение сигнала, в нарушение существовавших процедур, без конкурса, все-таки получил право на круглосуточное вещание на четвертом канале: 20 сентября президент подписал указ № 1386 «О стабилизации деятельности и улучшении качества вещания Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компании и телекомпании НТВ». В нем говорилось о предложении ВГТРК, формально являвшейся предыдущим владельцем частоты, и компании НТВ, а также – о  согласовании с федеральным агентством (Федеральная служба по теле- и радиовещанию). Правительству поручалось «решить вопрос о плате за лицензии… произвести переоформление лицензий…» При этом «принималось к сведению» и совместное решение ВГТРК и НТВ, согласованное с ФСТР, – «о сохранении в сетке вещания телекомпании НТВ блока образовательных и культурно-просветительских передач, создаваемых творческими коллективами ВГТРК». В этой связи за ВГТРК сохранялись бюджетные ассигнования в пределах 1996 года, она была реорганизована в государственное учреждение, приравненное по своему статусу к учреждению культуры. Правительству также поручалось «обеспечить выполнение ранее принятых решений по стабилизации деятельности ВГТРК, в том числе своевременного финансирования ее деятельности, а также привлечение наиболее квалифицированных творческих и технических специалистов к работе ВГТРК на контрактной основе в соответствии с гражданским кодексом».

Татьяна Дьяченко спустя годы рассказывала об «обращении к папе», с которым выступило «руководство НТВ, и Игорь Малашенко в том числе». «Силы команды НТВ были уже таковы, что они могли уже полностью обеспечить программами суточное вещание, но возможности такой не было, — писала она в Живом Журнале. — Папа был за. И тут, неожиданно, стал возражать борец за демократию, справедливость и свободу слова Анатолий Борисович, глава администрации президента. Я опять была поражена. Я, пожалуй, в первый раз стала спорить с Анатолием Борисовичем прямо до упора. Ко мне присоединился Валентин Юмашев, который в тот момент был назначен советником президента по вопросам СМИ. В общем, вдвоем, навалившись, мы Чубайса убедили, он пошел к президенту, сказал, что снимает свои возражения, и указ о передаче НТВ всего времени вещания на канале был подписан. Я помню, Анатолий Борисович, уже когда указ был подписан, сказал нам двоим: ‘Ребята, вы не представляете, как президент еще настрадается от НТВ. Не представляете, как они будут шантажировать его, дезинформировать своих телезрителей. Потому что будут выборы, и они будут поддерживать своего кандидата. А президент своего. И ради победы они будут готовы на все’».[note]Юмашева, Татьяна. Запись в Живом Журнале. http://t-yumasheva.livejournal.com/32588.html[/note]

Телеведущий и гендиректор канала в 2000-2001 годах Евгений Киселев позже так защищал решение своего шефа: если бы Гусинский не стал вместе с другими крупнейшими бизнесменами поддерживать Ельцина, писал он, если бы Малашенко отказался участвовать в ельцинском штабе, если бы НТВ заняло позицию стороннего наблюдателя, то Ельцин победил бы все равно, но «власть потом раздавила бы нас, как лягушку».[note]Киселев, Евгений. «История НТВ. Часть 4». «Газета», 10 октября 2003.[/note] А годы спустя признавал все-таки, что было «большой ошибкой оставаться после выборов 1996 года в дружеских отношениях с ельцинской семьей». «Малашенко, вернувшийся на НТВ президентом, мог зайти в любой кремлевский кабинет, – рассказывал он журналисту Аркадию Островскому. – Раз в две недели на выходные на даче Ельцина собирались дочь и зять Ельцина и другие друзья, такие как Роман Абрамович. И, когда мы, как и другие СМИ, попытались дистанцироваться от Кремля, это было воспринято как предательство».[note]Ostrovsky, Arkady. «The Invention of Russia: The Journey from Gorbachev’s Freedom to Putin’s War». Atlantics Books, London, 2015.[/note]

СМИ И ОЛИГАРХИ

Спустя пару месяцев после форума «Давосский пакт» оформился публично. 27 апреля несколько столичных газет, включая «Коммерсант» и «Известия», вышли с открытым обращением крупнейших предпринимателей страны. «Серьезная политическая угроза таится в том, что в случае победы на президентских выборах коммунисты реально могут предпринять попытку идеологического реванша», – говорилось в письме. (Читать о статье «Выйти из тупика!» подробнее.) 30 апреля Геннадий Зюганов ответил бизнесу в газете «Советская Россия», 11 июня большой бизнес вновь ответил Зюганову.

Вскоре олигархи собрали руководителей СМИ. Возглавлявший тогда газету «Коммерсант» Александр Локтев спустя годы рассказывал в интервью автору этих строк о том, как участвовал «в знаменитом собрании, которое было в доме приемов ‘ЛогоВАЗа’, которым тогда владел Борис Абрамович Березовский. Там были [Борис] Березовский, [Владимир] Гусинский, [Александр] Смоленский, [Владимир] Потанин, [Леонид] Невзлин – со стороны [Михаила] Ходорковского». «Они собрали тогда всех главных редакторов, – говорил Локтев. – По-моему, [были] все редакторы основных изданий, все люди, которые отвечали за информационное вещание на телевидении – представители ОРТ, НТВ и так далее. Человек 25–30 было. И тогда, на этом совещании, говорили о том, что, если не поддержать Ельцина, страна может снова покраснеть. Поэтому в данной ситуации мы все должны поступиться какими-то принципами, но выступить в поддержку Ельцина».[note]Ростова, Наталия. «Я вживую наблюдал, как Ходорковский из хищника превращался в того, кем он стал» Главный редактор газеты «Коммерсантъ» (декабрь 1994–январь 1997), шеф-редактор, генеральный директор ИД «Секрет фирмы» (октябрь 2004–январь 2007) Александр Локтев. Slon.ru, 8 декабря 2010. https://slon.ru/russia/ya_vzhivuyu_nablyudal_kak_hodorkovskiy_iz_hishhni-508974.xhtml[/note] На вопрос о том, понимал ли он, что олигархи беспокоились о себе и состоянии своего кошелька, Локтев ответил, что и сам беспокоился о себе: «У меня было ощущение, что, если Зюганов придет к власти, количество читателей газеты ‘Коммерсантъ’ резко будет сокращаться. Или возникнут другие проблемы». (Читать интервью полностью.)

Видимо, на этом же собрании присутствовал и Анатолий Панков, главный редактор газеты «Куранты». Вот фрагмент этого интервью:[note]Ростова, Наталия. «Анатолий Панков: ‘Девяностым дать один эпитет невозможно’». «Расцвет российских СМИ. Эпоха Ельцина (1992-1999)». http://www.yeltsinmedia.com/interviews/pankov/[/note]

— Березовский собрал тогда руководителей крупнейших банков и руководителей СМИ, — рассказывает он в интервью для проекта YeltsinMedia. — И, хотя мы с ним прежде никак не контактировали, меня тоже пригласили. И вот тогда, как я понимаю, они, в нервозной обстановке и взвешивая все, решили, что они будут вести себя не нейтрально, а, точнее сказать, – будут Ельцина поддерживать. <…> Не дай бог, Зюганов начнет возвращать собственность, и это приведет к гражданской войне.

— А как это выглядело? Все сидели за столами или на стульях, как в актовом зале?

— Никто не сидел. Все ходили, бродили, разговаривали друг с другом, беседовали. В основном Березовский — то с одним, то с другим. Он особенно неистово себя вел, хотел добиться единения взглядов. Где-то, может быть, они собрались и после той встречи. Может быть, без нас уже. Не знаю. Но, когда мы, журналисты, были там, а были мы довольно долго, это было такое непрерывное движение.

— То есть – прием, да? Напитки, закуски, никаких выступающих?

— Нет, выступающих никаких не было. Абсолютно. Журналисты как бы должны были стать свидетелями, что банкиры договорились поддерживать определенного кандидата. Я сейчас не помню, но, возможно, они нам тем самым намекнули, что надо бы поддержать Ельцина. Там была единственная фраза, которая служила нам сигналом, что они договорились. Все. Больше ничего. Но нас никто не обязывал. Были приглашены редакторы не коммунистических, а демократических изданий. Поэтому там отношение было, так сказать, более-менее определенное.

— Мне про эту встречу рассказывал Александр Локтев, который тогда был главным редактором «Коммерсанта» (думаю, что – о той же самой встрече). И он говорил, что были не все руководители СМИ, только – демократического толка.

— Я думаю, что именно демократического толка. Я не думаю, что были представители «Правды» и тому подобных изданий, «Гласности» или тем более – газеты Проханова. Этих людей там не было. Там просто хотели зафиксировать четкий курс на поддержку Ельцина.

— Я спрашивала Локтева, не считает ли он это сговором. Говорил, что нет.

— Сговор – чей?

— Журналистов и олигархов.

— Совершенно верно, никакого сговора не было. К нам никто не обращался, ни к чему никто не призывал. Просто сказали, что будет обсуждение этой предвыборной ситуации. И они это обсуждали при нас, но без нас, тет-а-тет, группками. Кстати, все-таки это было, наверное, перед вторым туром, а не перед первым. Поскольку после первого тура разница между Ельциным и Зюгановым была очень маленькая. (Читать интервью полностью.)

А Алексей Венедиктов рассказывал годы спустя, что именно во время кампании 1996-го, когда он был еще директором службы информации «Эха Москвы», «впервые столкнулся с Березовским». «Мне позвонил тогда контролирующий акционер Владимир Гусинский и сказал: ‘Тут на тебя жалуется Березовский’, – вспоминал он в эфире своего радио. – Я спросил: ‘А это кто?’ <…> Он говорит: ‘Подъезжай’. Я подъехал, и он мне сказал: ‘У нас есть позиция, что мы должны помогать скорее Борису Николаевичу Ельцину, потому что идут коммунисты. У нас Борис Абрамович является такой силой мощной’. По словам Венедиктова, Гусинский выразил общую претензию бизнесменов: ‘слишком много коммунистов в эфире’. Договорившись о личной встрече с Березовским по телефону и подъехав к нему, Венедиктов застал его за едой: «Он стал рассказывать о коммунистической угрозе. Я слушал, с тоской думая, что я теряю время. <…> Я сказал: ‘Вы знаете, Борис Абрамович, пока я отвечаю за информационную политику радиостанции, у нас будут и те и другие, и пятые и десятые…, и черт с копытами и ангел с кочергой. Он говорит: ‘Вы ошибаетесь!’ Я говорю: ‘Ну, если я ошибаюсь, то меня поправят вышестоящие товарищи’, и уехал. До этого апрельского письма я больше с ним не общался».[note]Журавлева, Ольга. «Алексей Венедиктов о Борисе Березовском». «Своими глазами», «Эхо Москвы», эфир – 24 марта 2013. http://echo.msk.ru/programs/svoi-glaza/1038068-echo/[/note]

Сергей Корзун, главный редактор «Эха Москвы», в кампании не участвовал – он сложил с себя полномочия еще зимой, и станция на два года, до 1998-го, осталась без главного редактора – ею руководили в ранге заместителей Алексей Венедиктов и Сергей Бунтман. В то же время группа «МОСТ» продолжала разрастаться: в дополнение к «Эху», каналу НТВ и газете «Сегодня» она стала собственником нового журнала – совместно с американским Newsweek издательский дом «Семь дней», входящий в «МОСТ», начал издавать «Итоги» во главе с Сергеем Пархоменко, известным прежде по публикациям в «Независимой газете» и «Сегодня». Единой редакционной линии в СМИ «МОСТа», впрочем, не было, говорят его редакторы. «’Эхо Москвы’ предоставляло слово всем, более того, мы в докладе ОБСЕ 1996 года удостоились отдельной строки, что несмотря на то, что все медиа, принадлежащие частным владельцам, поддерживали Ельцина, «Эхо Москвы», входящее в холдинг господина Гусинского, давало слово и его оппонентам», — говорит Венедиктов в интервью YeltsinMedia спустя годы.[note]Ростова, Наталия. «Алексей Венедиктов, главный редактор ‘Эха Москвы’: ‘У Ельцина напор был такой нехороший… Кулаком сейчас даст, думаю, и – улетишь’». «Расцвет российских СМИ. Эпоха Ельцина (1992-1999)». http://www.yeltsinmedia.com/interviews/venediktov/[/note]

Газета Washington Post писала еще об одном способе воздействия на журналистов в те дни. По ее данным, на взятки журналистам во время кампании против коммунистов было потрачено сотни тысяч долларов. Плата, по данным газеты, варьировалась от 100 долларов за публикацию в провинциальной прессе заканчивая несколькими тысячами долларов в месяц для известных московских журналистов, на радио и ТВ расценки были выше.[note]Hockstader, Lee.  “Yeltsin Paying Top Ruble for Positive News Coverage”. TheWashingtonPost, June30, 1996.[/note] Вячеслав Никонов, работавший в команде Ельцине, подтвердил, что такая «скрытая реклама» существала, но она «существует во всех странах у каждого политика». «Конечно, не каждый журналист берет деньги, – замечала американская газета. – Журналисты в больших московских газетах, таких как ‘Известия’, решили не брать взятки за благоприятное освещение, хотя их освещение очевидно про-ельцинское. У ежедневной ‘Сегодня’, с ее элитарной аудиторией и хорошей репутацией, говорят, меньше журналистов, которые берут деньги, но все равно они есть, говорит коллега с контактами в газете. ‘Независимую газету’ тоже в целом уважают, но и она не вся чистая, говорят репортеры. Больше всего коррупции в газетах, которым очень трудно экономически и которые плохо платят своим сотрудникам, таким как ‘Труд’ или ‘Литературная газета’. Манипуляция Ельциным СМИ стала одним из ключевых факторов в его политическом возрождении в последние четыре месяца. Российские СМИ, после пяти лет относительной независимости, теперь озабочены перспективой возвращения коммунистов к власти и очевидно играют на стороне Ельцина». Глеб Павловский, глава Фонда эффективной политики, который появился за год до выборов, говорит газете, что у него есть контракт от команды Ельцина на связи с общественностью, особенно – в провинциальных газетах. Фонд также получил деньги от частных концернов, которые он отказался называть. По его оценкам, в одной только Москве – около 1 тысячи журналистов, включая группу 50 самых больших имен в журналистике, которые получали от 3 до 5 тысяч долларов в месяц за то, что писали статьи в пользу Ельцина или других кандидатов. «Это означает, что только штаб Ельцина тратит более 100 тысяч долларов в месяц на взятки только в Москве’, – замечает газета. – Журналист ‘Московского комсомольца’ Александр Минкин говорит, что ‘порицать журналистов за коррупцию и в то же время не замечать, что у нас есть коррумпированные депутаты, министры или милиционеры – неправильно и нечестно'».

Кандидат в президенты России рассказывает юмористам анекдот. Кадр телевизионной трансляции от 1 апреля 1996 года, «Юморина».

Многие журналисты и руководители СМИ, впрочем, и без внешнего давления, добровольно, стали подыгрывать линии Кремля. «Но ведь никого не заставляли? – риторически вопрошает главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов в интервью для проекта YeltsinMedia. — Просто пресса, журналисты, редакции поняли, что если придет Зюганов, то им – хана. Потому что Зюганов 1996 года – это не дедушка Зюганов 2012 года, чтоб вы понимали. Зюганов впрямую говорил о том, что будет другой закон о прессе. И журналисты защищали свои рабочие места, я в этом абсолютно уверен. А то, что пресса делала это неумело, – это вопрос другой. Но у Зюганова были возможности большие, в России существовала огромная партийная коммунистическая провинциальная пресса: партийные газеты, радиостанции, телеканалы. Я считаю, что Зюганов просто проиграл».[note]Ростова, Наталия. «Алексей Венедиктов, главный редактор ‘Эха Москвы’: ‘У Ельцина напор был такой нехороший… Кулаком сейчас даст, думаю, и – улетишь’». «Расцвет российских СМИ. Эпоха Ельцина (1992-1999)». http://www.yeltsinmedia.com/interviews/venediktov/[/note] (Читать интервью полностью.)

По признанию Михаила Бергера, который работал в то время руководителем отдела экономики «Известий», он лично блокировал некоторые материалы, которые, на его взгляд, могли сильно навредить Ельцину. «Я говорил тогда: ‘Все очень хорошо, но приходите после выборов, мы напечатаем’, – рассказывал он в интервью автору этих строк. – Мне приносили, например, материал о том, что премьер-министр за счет ‘Газпрома’ в Германии делал какую-то операцию на сердце. Может, это и было правдой, и надо было это проверять. Но ‘после 4 июля приходите’ – был мой ответ. Это – профессиональный грех, о котором ни секунды не сожалею. Ни секунды! Еще раз повторю почему. Турпоездку в Монголию как счастье я застал. Был уже довольно взрослым человеком и наелся прелестей коммунистического режима – до рвоты…»[note]Ростова, Наталия. «Жестокое отношение власти к «Медиа-Мосту» помогло развитию медиарынка». Главный редактор газеты «Сегодня» (сентябрь 1997–апрель 2001) Михаил Бергер» Slon.ru, 8 декабря 2009. https://slon.ru/russia/zhestokoe_otnoshenie_vlasti_k_media_mostu_pomoglo-127813.xhtml[/note]

2 июня интервью с Борисом Ельциным записывал кинорежиссер и телеведущий Эльдар Рязанов. (Читать об этом подробнее.) Он уходил с телевидения в 1988-м из-за цензуры, а в конце 1991-го вернулся в новую телекомпанию Ren-TV.[note]Ростова, Наталия. “Рождение российских СМИ. Эпоха Горбачева (1985-1991). http://gorbymedia.com/post/01-22-25-1988[/note] Это было уже третье интервью с президентом: первое вышло накануне референдума 1993 года (читать подробнее), второе – через месяц после октябрьских событий в Москве (читать подробнее), и все они были записаны телекомпанией Ren-TV, тогда еще только производящей, для показа на первом канале. (Каналом Ren-TV стал с января 1997 года.)

Нынешнее интервью президента Рязанову вышло в эфир 13 июня, за пару дней до первого тура, было достаточно острым, затрагивало болезненную тему Чечни, и президент выражал боль от того, что многие солдатские матери получают своих сыновей в гробах. Присутствовавшая при записи беседы Ирена Лесневская, основательница Ren-TV и многолетний друг Рязанова, стала тем человеком, кто редактировал пленку для показа в эфире. В интервью «Эху Москвы» она позже рассказывала, что потратила много сил «на то, чтобы смонтировать эту программу из пятичасового разговора, – чтобы ни у кого не сложилось впечатления, что он болен, что он плохо говорит».[note]Ларина, Ксения. “Что осталось от свободы слова?” “Эхо Москвы”, эфир – 25 мая 2012. http://echo.msk.ru/programs/year2012/891591-echo/[/note] Она сделала это технически так совершенно, что изумлены были даже присутствовавшие при записи. «Я абсолютно была уверена, я и сейчас уверена, что я тогда сделала правильно, – говорила она. – Мы тогда еще не были готовы к тому, что придет другая власть, то есть коммунисты, которые начнут все заново возвращать назад, это была бы война». В другом интервью – Ксении Собчак на «Дожде», она назвала этот поступок ошибкой: «Я знаю, что это ошибка, но я бы сделала то же самое. Потому что я слишком хорошо знаю, что, если бы пришли коммунисты, вообще ничего бы не было, была бы война».[note]Собчак, Ксения. «Ирена Лесневская о давлении на СМИ, иезуитстве Путина и том, что в митингах нет никакого смысла». Телеканал «Дождь». Эфир – 7 июня 2013.[/note]

Как позже сам Рязанов вспоминал об этом в интервью Тимоти Колтону, тогда он пришел в уныние: «Боже мой, думал я, если Ельцин выиграет, то в чьих руках окажется Россия?»[note]Колтон, Тимоти. «Ельцин». «КоЛибри», 2013.[/note] Впрочем, он все же проголосовал за президента на выборах.

Телеведущие Арина Шарапова (ОРТ), Николай Сванидзе (РТР) и Евгений Киселев (НТВ) интервьюируют президента. Кадр телевизионной трансляции.

Логику журналистов, которые решили «грубо нарушить процедуры ради того, чтобы коммунисты не пришли к власти», талантливо живописал в разговоре с автором этих строк журналист Игорь Свинаренко. Вот фрагмент интервью, записанного в 2012 году:[note]»‘А давайте лучше вы умрете – за то, чтобы я мог высказывать свои взгляды». Главный редактор журнала ‘Домовой’ (декабрь 1994-го – январь 1996-го) Игорь Свинаренко». Slon.ru/ Republic.ru, 11 марта 2012. https://republic.ru/posts/21414[/note]

– Я помню, разговаривал с одним американцем, как раз это было после выборов Путина. Я ему говорю: идеалы демократии – это не священная корова. У него челюсть отвисла. Как же так? А так, говорю, что демократические правила и процедуры вполне можно грубо нарушить ради того, чтобы коммунисты не пришли к власти. Кого-то расстрелять? Легко! И его отпустило сразу: ‘Это же и есть настоящая демократия – любой ценой не пустить коммунистов к власти’. Здесь мы с тем ученым американцем совершенно сошлись. Есть такой парадокс: ‘Я журналист, а все журналисты лжецы, и непонятно: раз он говорит правду, значит он не журналист’. Вот это тот же самый парадокс: готовы ли вы умереть за то, чтобы ваш политический противник… Помнишь такое?

– ‘Я ненавижу ваши взгляды, но готов умереть за ваше право их высказывать’. Вольтер.

– А я бы, обращаясь к коммунистам, скорректировал эту фразу так: ‘А давайте лучше вы, сцуко, умрете, за то, чтобы я мог высказывать свои взгляды. А то вы уже наших и так че-то до хера перестреляли’. Я уже достаточно жил при большевиках, которые не давали жить и работать. То есть, по первой части, я ответил: главное в демократии – это сделать все, чтобы коммунисты не пришли к власти. Все прочее – факультативно.

– Ну, это подтасовка, но я поняла: вы не раскаиваетесь.

– Нет, совершенно не раскаиваюсь. Тем более, что это не подтасовка, но восстановление справедливости. (Легко же вам, молодым, кидаться ярлыками!) Я говорю вот о чем: если пустить коммунистов на честные выборы, и они там победят, то мы понимаем, что эти выборы – последние, и больше выборов не будет. Таким образом, голосование было фактически референдумом, на котором ставилось сразу два вопроса, а не один. Первый: согласны ли вы, чтобы победу отдали тому, у кого больше голосов? Второй: согласны ли вы, чтобы выборов не было больше никогда, поскольку коммунисты при своей власти ни разу их не допускали и впредь не допустят? Никак нельзя было с этим согласиться. Так что важнее не соблюдение неких условностей, но – правда и справедливость. (Я все еще отвечаю на вопрос о журналистике 90-х). Мы сделали все, что могли, только что не расстреливали политических противников. Может быть, до этого и дошло бы, и расстреляли бы, но не было надобности: Геннадий Андреевич мудро подыграл демократам и не вякал. В чем заключается высшая справедливость, если говорить об участии/ неучастии в выборах коммунистов? Прежде надо посмотреть на эту политическую силу: вот когда вы были у власти, как вы поступали с политическими противниками, вы допускали их на выборы?

– И что, так и будет продолжаться эта дурная бесконечность?

– Нет-нет. Все быстро встанет на свои места. Вот, допустим, анархисты. Проходите на выборы. А вы кто? Мы – конституционные демократы. Пожалуйста. А вы кто? Мы – ну, там, союз ‘Земля и воля’. Проходите. А вы? А мы – коммунисты, никогда никого на выборы не пускали и своих политических противников убивали, но теперь мы хорошие, хотя в содеянном не раскаялись. Ну и как же вы пришли, как вот хватило вам совести прийти в приличный дом, вот с такой харей и с таким слоганом? Когда ты к ним приходил на банкет, то они пинком под жопу тебя выгоняли, а потом сами же пришли ко мне на банкет и говорят: мы хотим за белые скатерти, с приборами.

– То есть вы не согласны с тем, что это был сговор олигархический – для того, чтобы они сохранили все свои капиталы и власть, что создана была эта угроза прихода Зюганова к власти, запугали ею всю страну. Вы с этим не согласны?

– Как-то это слишком высокопарно.

– А что тут высокопарного?

– И потом, я не знаю, о чем договорились между собой олигархи, если они договаривались, – вот не знаю, ей-богу, не присутствовал. Свечку не держал.

– Известно же, что они совместно согласились поддержать Ельцина. Факт исторический.

– Если это было так, то слава богу – они оказались не полными мудаками. На самом деле, были некоторые олигархи, которые давали денег и коммунистам тоже. Уважаемый мной Ходорковский, как известно, прославился и этим тоже… И вот появился шанс сразиться с коммунистами, а они мне как мелкому диссиденту и самиздатчику всегда страшно досаждали. Мне было неприятно, когда разогнали всю нашу компанию. В Москве, самое начало 80-х. Издательство разгромили. Сашу, начальника нашего, просто ‘закрыли’. Это коснулось моих знакомых, так что я не просто это читал в книжках или слышал по «Голосу Америки». А после этого они лезут на выборы! Какие выборы, друзья?

Так что я писал много текстов – про то, что коммунистов надо рассортировать по алфавиту, или половиной на половину – одна половина едет в ссылку, на зоны, другая – в дурдома. Надо поступить с ними так, как они поступали со своими политическими противниками (даже расстреливать, допустим, не надо, просто – принудительный труд и принудительная психиатрия). Помнишь, как голова Берлиоза оказалась на балу у Воланда? Голова, – спросил он, – ты говорила, что ничего нету, только тьма и пустота, теперь ты осознала свою ошибку? – Да, осознала, – говорит голова. На что Воланд отвечает: ‘Каждому должно воздаться по его вере – ты был убежден, что уйдешь в небытие, вот и уйди же в него’. И вот это – самая необходимая, простая и неизбежная справедливость. Если ее не будет, тогда о чем разговаривать? Если бы Берлиоз сказал, что плевал на всех, что хочет в небытие, а ему бы сказали: просим вас пройти в вечную жизнь, несмотря на то, что вы в нее не просились… Ну, довольно глупо это, согласитесь?

– Все же КПРФ имела право участвовать в выборах.

– Чтоб она его имела по гамбургскому счету, нужно сперва провести Нюрнбергский процесс. Против коммунистов. Люстрацию. – Ее не было. – Тогда по справедливости хотя бы! Можно ввести поправки в Конституцию, в какие-то законы – о том, что ко всякой политической партии применять те меры, которые она применяла и рассчитывала еще применить к своим противникам. («Единая Россия» попросится на выборы, когда наши победят – нет, ребята, мы вас снимаем, у вас, типа, подписи неправильно собраны.) Извините, друзья, вот в виде исключения коммунистам у нас не дается политических прав. Социал-демократы, фашисты, национал-социалисты – пожалуйста, мы не видели этих, их у нас не было. Пусть даже русские фашисты издают газету ‘Свастика’, а коммунисты – спасибо, нет, друзья. Представим, что во второй тур выборов вышли Зюганов и Адольф Гитлер. Я тогда буду голосовать за Гитлера.

– Ну уж, и прям…

– Прям да. Я, на самом деле, человек страшно объективный: у меня папаша был коммунист, мой дед в молодости служил в ЧК, в харьковской ЧОН, я не из семьи раскулаченных или расстрелянных, у нас никого при Сталине не репрессировали. В этом смысле я из благополучной семьи… Однако сам я к ним не вступал, мне это все очень не нравилось… Но. Я все-таки поработал в советских газетах. Сейчас поднимаю какие-то публикации – в общем, мне не стыдно. Помню, писал фельетон, как некий комсомольский работник, когда его призывали в армию, закосил и сбежал работать официантом. И я его нашел: поехал в командировку, пришел к нему обедать в ресторан, чтоб он меня обслуживал, провел с ним беседу и написал об этом заметку – о том, как человек сам не верит в то, что навязывает другим. Это моя главная претензия к коммунистам. А заметку эту я опубликовал в комсомольской газете, и она им тоже подошла: вот – отдельные недостатки, мы их вскрываем, – думали они. А я-то видел в этом свое – что надо вас гнать из власти. Конечно, я что-то там писал в 80-е годы, как взопрели озимые и как на одну голову условного рогатого скота заготовлено по 20 центнеров кормоединиц, в то время как соседний район заготовил по 20,5 центнеров… Не буду врать – писал и такое. Но тут, слово за слово, настал 90 год, меня к тому времени как раз выгнали из ‘Комсомолки’.

– За что?

– За профнепригодность. Я писал заметки, их не ставили, говорили: вот видите, публикаций нет, и стали меня придушивать. И я сказал: да плевать я на вас хотел. И на тот момент, [Владимир] Сунгоркин, который является сейчас генеральным [директором] и главным редактором [‘Комсомольской правды’] был моим начальником в рабочем отделе. Очень порядочный человек, на удивление, человек слова. И когда начались у меня проблемы, он уходил уже на коммерческий отдел (из которого и вырос весь бизнес ‘Комсомольской правды’ и сама газета как предприятие капиталистическое). Я туда не пошел, не очень люблю вот эту финансовую составляющую. Мне как-то больше на бумаге интереснее экспериментировать. Короче, меня оттуда выгнали, и я пошел работать в ‘Коммерсант’. На дворе была советская власть, отдел пропаганды ЦК, цензура. Вот как сейчас последнее время [руководители СМИ] ходили к [Владиславу] Суркову (не знаю к [Вячеславу] Володину ходят или нет), вот тогда в открытую ходили на Старую площадь. А ‘Коммерсант’ в это время уже выходил в свободном режиме, не подлежал цензуре. Конечно, это меня страшно увлекало, это были идеальные условия для работы: делаешь все что хочешь, просто блатная, то есть журналистская, романтика в чистом виде в неограниченных количествах. И хорошо платили, кстати. И там я дослужился до начальника отдела преступности. (Читать интервью полностью, а здесь — о газете «Не дай Бог!», в которой Свинаренко тоже участвовал.)

Спустя годы многие участники кампании продолжали ее оправдывать тем, что кандидат оппозиции Геннадий Зюганов все же имел доступ к эфиру. Будучи еще генеральным директором НТВ, Олег Добродеев в 1999 году, например, так вспоминал о 96-м: «Тогда выборы шли на уровне идеологического рефлекса. Выборная ситуация для России граничит с сумасшествием. Держать под контролем такую махину, как НТВ и ее информационная служба, сложно. Бывали осечки на уровне фразы, интонации. Я потом долго анализировал ситуацию. С точки зрения правил игры все было соблюдено: с секундомером в руке мы учитывали эфирное время всех политических сил, всех кандидатов. И тем не менее я согласен, что интонационно симпатии-антипатии считывались».[note]Афанасьева, Елена. «Информация – это империя без чувств. Генеральный директор НТВ Олег Добродеев: ‘У факта не должно быть интонации’». «Новая газета», 22 марта 1999.[/note] Впрочем, в интервью Дэвиду Хоффману он же говорил, что без сомнений, инстинктивно поддержал сторону действовавшего президента: «Для людей моего поколения это был вопрос принципа».[note]Хоффман, Дэвид. «Олигархи. Богатство и власть в новой России». «КоЛибри», 2007.[/note]

Независимый экспертный анализ и «секундомер», однако, показывают, что «правила игры» соблюдены не были.

НЕРАВНЫЕ УСЛОВИЯ

Прошедшая в 1996 году кампания создала неравные условия для кандидатов и отличалась предвзятым, а зачастую и пропагандистским освещением ее хода. Дебаты между главными кандидатами отсутствовали. Борис Ельцин в дебатах участвовал лишь однажды, в 1989 году, а в 1991-м и в 1996-м отказался от них. 28 июня было распространено заявление о том, что накануне второго тура он не намерен участвовать в теледебатах с Геннадием Зюгановым. «Мне не о чем с ним дискутировать, — цитировала его «Независимая газета». — Что нового можно узнать из этой дискуссии? Я хорошо знаю всех этих бывших и нынешних партийных чиновников, всех этих неудачников из числа номенклатуры, которые за долгие годы так ничему и не научились’, — сказал г-н Ельцин. ‘Пять последних лет они только сидели в холодке и критиковали. Они только спекулировали на проблемах и бедах людей, а ничего, кроме лозунгов, предложить так и не смогли. И не смогут потому, что делать ничего не умеют’, — подчеркнул президент».[note]Без подписи. «Президент не будет дебатировать». «Независимая газета», 29 июня 1996.[/note]

За два дня до этого заявления президент пережил инфаркт и вряд ли был физически не только в состоянии дебатировать, но и написать заявление об отказе в дебатах. Однако от избирателей этот факт скрыли. (Подробнее об этом – в следующем выпуске YeltsinMedia.)

Если говорить о журналистском сообществе, то оно, за редким исключением вроде «Новой» и «Общей» газет, видевших президентом Григория Явлинского, разделилось на два лагеря, один из которых призывал голосовать за Ельцина, а другой – за Зюганова. Например, наблюдатели Международного республиканского института три недели кампании анализировали СМИ и пытались определить их беспристрастность. «‘Правдой’ было опубликовано за это время 56 материалов, – отмечали они. – Ни в одном из них не содержалось позитивной оценки Ельцина. Подобным же образом из 16 материалов, опубликованных в прореформистской газете ‘Известия’, о Зюганове ни в одном не содержалось даже и намека на объективность».[note]Международный республиканский институт. «Отчет о работе наблюдателей Международного республиканского института на выборах Президента Российской Федерации. Россия. 16 июня 1996 года. Второй тур: 3 июля 1996 года». 20 ноября 1996 года.[/note]

Особая позиция была лишь у нескольких демократических СМИ. «Конечно, [главный редактор «Общей»] Егор Владимирович [Яковлев] симпатизировал Явлинскому, бесспорно, — говорила в интервью YeltsinMedia Елена Дикун, работавшая в 90-е в президентском пуле от этой газеты. — Может быть, он почувствовал еще, что среди периодических изданий никто подобной информации не давал, а на этом ‘Общая газета’ очень сильно набирала очки. Во всяком случае, никаких установок, кроме ‘делай, что хочешь’, не было. Вот я и делала».[note]Ростова, Наталия. «Елена Дикун, политический журналист ‘Общей газеты’ и член ‘кремлевского пула’ девяностых: ‘Никому в голову не приходило, что за правду можно выгнать из пула’». «Расцвет российских СМИ. Эпоха Ельцина (1992-1999)». http://www.yeltsinmedia.com/interviews/dikun/[/note]

«Самый интересный для меня период — кампания Ельцина в 1996 году, — говорила она в том же интервью. — Известно, как все демократические СМИ поддерживали Бориса Николаевича, работали, ‘голосуя сердцем’, против Зюганова. А Гусинский, который финансировал ‘Общую газету’ в том числе, сказал: пусть газета делает что хочет, ему совершенно все равно. И я оказалась в совершенно удивительной ситуации. Как демократическая журналистка, я совершенно не хотела, чтобы Зюганов приходил к власти, но занялась при этом разоблачением кампании Бориса Николаевича. А надо сказать, что злоупотреблений, будем называть вещи своими именами, было очень много. Например, каждое утро по ‘Эху Москвы’ шла реклама: ‘Звоните на телефон доверия президента Ельцина’. И давался телефон. Интересно, думаю, что за ‘телефон доверия’? Решила позвонить, а дальше размотала цепочку абсолютно фиктивного ‘телефона доверия’. И таких историй было очень много. Никто из коллег не трогал тему злоупотреблений, которые происходили у Бориса Николаевича. И я в результате работала на эксклюзиве. За что и получила потом международную премию».[note]Там же.[/note] (Читать интервью полностью.)

Объявление в газете «Известия» от 22 мая 1996 года.

14 мая стартовала предвыборная кампания, во время которой каждый кандидат, согласно законодательству, получал по 30 минут бесплатного времени в эфире каждой из трех государственных теле- и радиокомпаний. 1 минута эфирного времени стоила от 8,5 до 30,5 тысяч долларов. Независимый экспертный анализ показывает, что основные каналы телевидения не предоставили равного доступа кандидатам. Европейский институт средств массовой информации (EIM) подсчитал, что в первом туре около 53% эфирного времени было посвящено Ельцину, и в основном освещение было позитивным, а 18% – Зюганову, и оно в основном было негативным. Другим кандидатам досталось не более 7% эфирного времени.

Ход телевизионной кампании детально анализировала и американский профессор Сара Оатс.[note]Oates, Sarah. «Television, Democracy and Elections in Russia». Routledge, 2006.[/note] Из 152 сюжетов вечернего «Времени» на ОРТ, вышедших в эфир, отмечает она, во время первого тура 25% новостей были так или иначе связаны с президентскими выборами. Ельцин упоминался в 83 сюжетах (55%), а Зюганов – в 53 (35%). В дополнение, в 5% сюжетов присутствовали граждане страны, выражавшие поддержку Ельцину. И хотя в 26 сюжетах из 152 (то есть в 17%) показывались другие кандидаты, зрители не могли узнать не только об их взглядах, но даже и о том, кто они – те просто мелькали в кадре, хотя иногда и с вкраплениями звука. В 4% этих сюжетов голословно утверждалась мысль о расколе в Коммунистической партии.

В отличие от «Времени», программа «Сегодня» на НТВ, пишет Оатс, снимала сюжеты и о других кандидатах, включая Григория Явлинского, Александра Лебедя, Михаила Горбачева и даже политического аутсайдера Владимира Брынцалова. И Зюганову, по сравнению с ОРТ, было предоставлено больше времени. Однако неравное соотношение сохранялось и на НТВ: из 153 сюжетов Ельцин упоминался в 91 из них (то есть – 59%), а Зюганов – в 52 сюжетах (34%). Во многих главный коммунист смог выразить свои политические взгляды, например, претензию на то, сколько времени СМИ уделяют президенту, а также о его политике в Чечне. «Сегодня» осветило высказывания Жириновского и Зюганова о том, что мирные соглашения по Чечне – это предвыборный трюк Ельцина. НТВ продолжало освещать проблемы Чечни в период кампании, отмечает Оатс, однако заметно смягчило свою позицию. В одном из сюжетов, например, канал показал солдат, голосующих в республике, а корреспондент добавил, что большинство из них выступают за Ельцина.

Освещение кандидатов в президенты в первом туре (13 мая – 15 июня), на примере вечерних программ новостей «Время» (ОРТ) и «Сегодня» (НТВ).

Источник: Sarah Oates. «Television, Democracy and Elections in Russia». Data of Sarah Oats, coding by Prof Laura Rossele (Elon College)

О том, как устраивалось голосование в армии, о котором упоминает профессор Оатс, проекту YeltsinMedia, кстати, рассказывал Вячеслав Измайлов, майор, ставший журналистом.[note]

Ростова, Наталия. «Вячеслав Измайлов, журналист, майор армии: ‘В Чечне была каша, а я должен был ее пропагандировать. Конечно, я этого не делал'». «Расцвет российских СМИ. Эпоха Ельцина (1992-1999)». http://www.yeltsinmedia.com/interviews/ismailov/[/note] Вот фрагмент интервью о выборах в Чечне.

— Весной 1996 года меня назначили членом комиссии по выборам президента России среди наших войск, — говорил он. — Наши войска находились везде, и моя задача заключалась в организации выборов. Так как многие участки боевики просто уничтожили, то избирательными участками, где голосовали местные жители, были автобусы. В автобусе были как бы кабинки. И я мотался по всей Чечне — больше, чем другие.

— Вы должны были агитировать за Ельцина, правильно?

— Нет, я должен был проводить выборы. Кандидатов было много, но армия выступала за Ельцина, а я лично выступал за Явлинского. И проводил выборы.

— Вы за Явлинского в армии в 1996 году выступали — это же такая демократия!

— В 96-м году там демократией и не пахло, там 99% бюллетеней вбрасывали за Ельцина. Ельцин победил, я все-таки исхожу из того, что он победил, говорю, исходя из того, что видел, что я знаю. Я знаю, например, количество избирателей среди военнослужащих в Чечне. То, что говорят о сотнях тысяч, — это ерунда. Эта цифра не доходила даже до 45 тысяч, но реально почти все они проголосовали за Ельцина. Я не скажу, что они были настроены голосовать так, просто офицеры говорили им: пока не проголосуете, не уволитесь, не уедете домой. Солдаты должны были уволиться в июне максимум, а их держали до 3 июля, до второго тура. Да даже если бы они проголосовали по-другому… Но реально большинство среди военнослужащих в Чечне проголосовало за Ельцина. Кроме выборов президента, кстати, там были выборы и в чеченский парламент. Наши военные не знали, за кого проголосовать в парламент, и даже проверяющие из Москвы никого не знали, а я их всех знал. Говорю им: голосуйте за такого-то. Они проголосовали за того, за кого я сказал.

Ужасно было. Но так же, как бюллетени вбрасывались за Ельцина, так и я вбрасывал их за Явлинского. Я читал его выступления, читал программу «500 дней», видел, что это единственный человек, который хоть что-то хочет сделать для России, который выступает против этой войны. Остальные, в том числе Жириновский, Зюганов, все кричали: накажем и так далее. А Явлинский — единственный человек, который выступал против этой войны. То есть демократией там не пахло, в том числе с моей стороны. Поступал так же, как они. Так же преступно, как они. Только они — за Ельцина, а я — за Явлинского. (Читать его полностью.)

Когда спустя годы авто­­р этих строк спрашивала Малашенко о дисбалансе в новостях во время кампании, он отвечал так:[note]Ростова, Наталия. «Игорь Малашенко, один из создателей НТВ: ‘Всякая аудитория имеет то телевидение, которого заслуживает’». Эпоха Ельцина (1992-1999)». http://www.yeltsinmedia.com/interviews/malashenko/[/note]

— 1996 год, конечно, не очень хороший опыт для СМИ, потому что они оказались меж двух огней. Ты работаешь совершенно бесстрастно, беспристрастно и имеешь шанс получить завтра президента Зюганова, который просто все это прихлопнет. С другой стороны, СМИ понимали, что слишком открытая симпатия к Ельцину — это тоже поперек журналистской профессии. Вы посмотрите реально на статистику, чего там было, и посмотрите на эфиры тех пор.

— Я смотрела!

— Сколько раз там в прямом эфире был Зюганов. Часами!

— Все равно меньше.

— В прямом эфире, кстати, больше чем Ельцин, это я вам железно говорю. Потому что Ельцин мало давал интервью, он много ездил.

— Я имею в виду новости.

— Ну, новости — наверное. А чего в новостях было много Зюганова показывать? Чего он делал? Он же боялся власти и не хотел ее, и ничего по большому счету не делал. Показывать, как он с красной мордой танцует гопака? Было показано, но не великая это новость.

Мы как-то с Зюгановым столкнулись на приеме, в английском посольстве. Он сказал: «Вот вы! Украли у нас победу!». Я говорю: «Нет, вы никогда не хотели победить, вы боитесь власти, не понимаете ее, не стремитесь к ней. Поэтому не надо, Геннадий Андреевич, морочить мне голову». Пошипели друг на друга и разошлись. Я действительно так считаю. Если бы Зюганов действительно хотел власти, то он вел бы кампанию по-другому, а нам бы было гораздо труднее. Но не хочет он никакой власти! Его совершенно устраивает должность министра красного электората, которую он занимает уже лет 25. (Читать интервью полностью.)

Наблюдатели отмечали, что присутствие лидера КПРФ на центральных каналах все равно не приводило к балансу в освещении кампании. «Во время 20-минутного интервью с Зюгановым в еженедельной программе ‘Зеркало’, передаваемой государственной телекомпанией РТР, вопросы задавались с пристрастием, с придирками, ответы кандидата прерывались, ему наносились оскорбления, – говорится в докладе Международного республиканского института. – В конце передачи ведущий программы провел аналогию между Зюгановым и ранними большевиками. Делались частые и зловещие ссылки на намерение Зюганова в случае его избрания ввести в состав будущего кабинета министров ортодоксальных коммунистов».[note]Международный республиканский институт. «Отчет о работе наблюдателей Международного республиканского института на выборах Президента Российской Федерации. Россия. 16 июня 1996 года. Второй тур: 3 июля 1996 года». 20 ноября 1996 года.[/note] (О программе «Зеркало», которая вышла в эфир во время кампании, читать здесь.)

«Характерно, что при освещении поездок Ельцина по стране телевизионщики избегали показа сцен общения Ельцина с любознательной и протестующей толпой, которая обычно собирается вокруг него во время остановок, – добавляли эксперты. – Тон передач независимой телевизионной компании НТВ, обычно едкий, при освещении президента был необычно мягким».[note]Рэмник, Дэвид. «Битва за Кремль». «Совершенно секретно», 2 августа 1996.[/note]

Когда коммунисты пожаловались в ЦИК на доминирование в новостях кандидата Ельцина, официальный ответ комиссии состоял в том, что новости просто освещают деятельность президента. Когда коммунисты попытались купить эфирное время для агитации непосредственно перед вторым раундом, ОРТ отказало им, ссылаясь на то, что заявка пришла слишком поздно, и показало другой, менее критический по отношению к властям ролик. «Господин Зюганов, имевший право на бесплатное время на федеральном канале, собирался выйти в прямой эфир вместе со своим соратником Станиславом Говорухиным, – писал годы спустя «Коммерсант». – Однако руководство канала решило заполнить это время просто рекламными роликами кандидата. Протесты Геннадия Зюганова ни к чему не привели».[note]Синергиев, Иван. «Коллективный составляющий. Что успел Михаил Лесин». «Коммерсант», 9 ноября 2015.[/note] Конфликты «возникли о том, кто контролировал содержание эфирного времени кандидатов, – отмечали эксперты Международного республиканского института, наблюдавшего за выборами. – Например, рекламные ролики показывались в контексте других, враждебно настроенных по отношению к кандидатам политических программ. Самым конкретным примером является показ рекламного ролика Зюганова в Новосибирске в сопровождении мультфильмов, высмеивающих кандидата».[note]Международный республиканский институт. «Отчет о работе наблюдателей Международного республиканского института на выборах Президента Российской Федерации. Россия. 16 июня 1996 года. Второй тур: 3 июля 1996 года». 20 ноября 1996 года.[/note]

На вопрос Ирины Петровской, считает ли он, что можно утверждать идеалы демократии недемократическими способами, гендиректор ОРТ Сергей Благоволин «горячо согласился». «Только я считаю, что мы недостаточно действуем таким образом, – сказал он. – Нам вовсе не все равно, кто победит. И в этом смысле нынешняя предвыборная кампания не является демократической, точно так же, как Россия пока не является страной эталонной демократии».[note]Петровская, Ирина. «Так победим?» «Известия», 29 июня 1996.[/note]

Эксперт по истории российских СМИ Эллен Мицкевич приводила и другие примеры несбалансированной информации: внимание и критический разбор предвыборных обещаний Геннадия Зюганова, его экономической программы и намерений закончить войну в Чечне, в отсутствие такого же подхода к Ельцину. В последний день кампании, 14 июня, новостная программа НТВ «Сегодня» не освещала Зюганова, в отличие от других кандидатов, отмечает Мицкевич, а Алла Пугачева, сидящая на швейцарской террасе с видом на озеро, сказала зрителям, что собирается прилететь домой, для того чтобы проголосовать за действующего президента. Она призвала зрителей сделать то же самое.[note]Mickiewicz, Ellen Propper. «Changing Channels: Television and the Struggle for Power in Russia». Duke University Press, 1997.[/note] (Подробнее об интервью Аллы Пугачевой, которое для НТВ взял Леонид Парфенов, – читать здесь.)

Кадр программы «Герой дня», вышедшей в эфир 14 июня 1996 года.

В этот же день ОРТ показал программу «Поле чудес», созданную силами ОРТ, ВиD и программой «Куклы». (Подробнее.)

Кадр программы «Поле чудес», вышедшей в эфир 14 июня 1996 года.

ФИНАНСЫ

Профессор Оатс обращала также внимание и на качественную разницу в освещении главных кандидатов. Делить внимание прессы с другими претендентами на главный пост, пишет она, Ельцину почти не приходилось.[note]Oates, Sarah. «Television, Democracy and Elections in Russia». Routledge, 2006.[/note] Новости широкомасштабно освещали его поездки в регионы, показывая встречи с местными жителями, где он обещал решить все их проблемы. Ельцин действовал, как «губернатор царских времен», писал работавший тогда в Москве американский журналист, ныне главный редактор The New Yorker Дэвид Рэмник: «Обещал все виды поддержки и покровительства, от мусульманского культурного центра в Ярославле до телефона старой женщине, которая вот уже восемь лет дожидалась, пока подойдет ее очередь в списке. От снижения налогов отсталым предприятиям до выплаты задолженностей в миллиарды рублей шахтерам и рабочим».[note]Рэмник, Дэвид. «Битва за Кремль». «Совершенно секретно», 2 августа 1996.[/note]

О том, что президент использовал безграничные финансовые возможности для своих предвыборных обещаний упоминает в своей книге и политолог Лилия Шевцова. «Везде Ельцин первым делом спрашивал: ‘Чего надо?’, — писала она. — Выслушав просьбы, он поворачивался к сопровождавшим и требовал дать деньги. Он давал деньги на детский сад, на очистные сооружения, на оснащение кондитерской фабрики. Взамен директора заверяли президента в поддержке. По ельцинскому маршруту ездила группа известных артистов, призывавших голосовать за него. Это представление одновременно напоминало и поездки по стране генеральных секретарей ЦК КПСС, и поведение царствующей особы, ибо даже генсеки не могли раздавать направо и налево подобные милости».[note]Шевцова, Лилия. «Режим Бориса Ельцина». Моск. Центр Карнеги. – М.: РОССПЭН, 1999.[/note] «По разным подсчетам финансовая поддержка Ельцина достигла от 700 млн до 3-4 млрд долл., — отмечала политолог. — Вряд ли когда-нибудь станет известно, во сколько обошлось избрание Ельцина в 1996 г. Согласно ‘Новой газете’, только 24 из 170 предвыборных проектов, профинансированных президентской администрацией, ‘тянули’ на 193 млн долл. — и это лишь малая часть расходов. За первые шесть месяцев 1996 г., которые пришлись на президентскую кампанию, внешний долг России вырос на 4 млрд долл., а внутренний — на 16 млрд долл., что все связывали с использованием средств на кампанию Ельцина. Все организационные и материальные ресурсы государства были задействованными во имя его победы. Президентская команда использовала новейшие избирательные технологии, вплоть до приглашения американских специалистов по предвыборным кампаниям».

Спустя годы о том, как в предвыборном штабе принимались в том числе и финансовые решения, в интервью проекту YeltsinMedia рассказал Эдуард Сагалаев.[note]Ростова, Наталия. «Эдуард Сагалаев, создатель ТВ-6 и глава ВГТРК в 1996-1997 годах: ‘Всегда был тот, кто за телевидением присматривал, а иногда — достаточно жестко’». «Расцвет российских СМИ. Эпоха Ельцина (1992-1999)». http://www.yeltsinmedia.com/interviews/sagalaev/[/note]

— <…> в конце концов, всем стал руководить штаб Чубайса, и я ходил в этот штаб Чубайса, — говорил он. — Отдельная песня! Все осложнялось тем, что я не выполнял задачу так, как хотелось уже этому штабу. Будучи, конечно, уже человеком без особых иллюзий, я слышал такие вещи, от которых у меня просто волосы вставали дыбом. Ну, например. Один из членов штаба говорит, что нам нужны деньги, и вопрос, на кого их тратить – на пенсионеров или на концерты «Голосуй или проиграешь». И то, и то не получается, нет столько денег. Встает руководитель штаба и говорит, что надо дать деньги на концерты, на эту акцию, потому что пенсионеры – уже отжившее поколение, от него ничего не будет зависеть в будущем. Поэтому, чем раньше они вымрут, и так и сказал, тем лучше будет для будущего России, очистится как бы общество от этой уходящей натуры.

— Чубайс?

— Не хочу называть фамилии. Руководитель штаба. Без фамилии. Кому надо, тот поймет.

Другая история была, когда речь шла о золотом запасе, а он был маленький, и шла речь о том, использовать его или держать. Ну, [Виктор] Геращенко, по-моему, говорил, что не надо его весь использовать, надо подержать, чтобы какие-то резервы у страны были, на всякий случай. Тут встает другой член штаба: а вы помните, что говорил Ленин в Цюрихе о золотом запасе России? Он, напомню, сказал: «Господа, мы через месяц или будем болтаться на фонарях, или будем править государством». Поэтому ну о каком золотом запасе, о какой там вообще морали и нравственности вы говорите?

Я оба раза в ответ на это выскакивал, что-то запальчиво говорил, и после чего меня перестали приглашать на эти заседания. Получилась такая странная ситуация, когда НТВ приходит, первый канал приходит, все приходят, а Сагалаева нет. (Читать интервью полностью.)

Одним из громких скандалов, связанных с финансированием кампании, стало и задержание членов штаба Аркадия Евстафьева и Сергея Лисовского. (Читать подробнее о «коробке из-под ксерокса».)

ПЕЧАТНАЯ ПРЕССА

Анализ выборной кампании в 11 столичных газетах провели два исследователя из МГУ – Людмила Реснянская и Анастастия Груша. Они рассмотрели публикации «Аргументов и фактов», «Комсомольской правды», «Известий», «Коммерсанта-daily», «Сегодня», «Московских новостей», «Независимой газеты», «Общей газеты», «Московского комсомольца», «Советской России» и «Правды» и пришли к выводу о преобладании статей о президенте.

Распределение материалов, содержащих упоминание кандидатов в Президенты РФ (в % к общему числу материалов с упоминанием кандидатов)

«У Б. Ельцина в выборной кампании было естественное преимущество, особенно в отсутствие каких-либо регламентаций, позволяющих различить, что действующий президент делал как глава государства, а что как претендент на высшую должность, — указывали авторы. — Во-вторых, с учетом этого преимущества активно работала машина создания ‘положительных новостей’. Симпатии избирателей завоевывались планируемыми в рамках ‘технологии интервенций’ решительными мерами, направленными на прекращение войны в Чечне, начавшимся после вмешательства президента погашением долга по зарплате, активизацией реформ в армии. Подобные ‘информационные поводы’ были недоступны ни одному кандидату. <…> В период выборной кампании, предшествующей второму туру, тенденция повышенного внимания к Б. Ельцину сохраняется, хотя интенсивные пропагандистские мероприятия, обслуживающие рост рейтинга действующего президента, затухают. ‘Микширование’ присутствия Б. Ельцина в информационном пространстве, конечно, не связано с исчерпанностью пропагандистских задумок разработчиков успеха. Как выяснилось позже, резко ухудшилось здоровье основного претендента, но об этом пресса молчит. (Тому, как пресса скрывала данные о четвертом инфаркте президента 26 июня, за неделю до второго тура выборов, будет посвящен следующий выпуск YeltsinMedia.) ‘Положительные новости’ заменяются экстраординарными событиями на политической сцене, имеющими драматический оттенок и символизирующими движения Кремля к общественным настроениям. Получив минимальный перевес, всего в 3% голосов, Б. Ельцин делает ставку на ‘бронзового призера’ – А. Лебедя, который получает пост Секретаря Совета Безопасности и призывает своих избирателей поддержать президента».[note]Реснянская, Л.Л.; Груша, А.В.; Нехорошева Ю. Ю. «Типология плюрализма российских СМИ: к вопросу о выборной кампании президента РФ». «Вестник Московского университета», сер. 10 «Журналистика», № 3, май-июнь 1997.[/note]

Танец президента в Ростове-на-Дону 10 июня.

Исследователи отмечали, что в отношении аутсайдеров кампании – Владимира Брынцалова, Юрия Власова, Амана Тулеева и Мартина Шаккума, журналисты высказывают безоценочные суждения. «Ближе к безоценочному ряду М. Горбачев (за исключением резкой критики в публикациях ‘Правды’ и ‘Сов. России’ и С. Федоров, — отмечают они. – Позиционность начинает отчетливо проявляться при замере знака отношения в текстах с оценочными суждениями, касающихся лидеров и ‘преследователей’ (так авторы называют тех, кто идет за лидерами– Н.Р.) в период выборной кампании первого тура. Ельцин получает полную поддержку ‘Известий’, где нет ни одного высказывания со знаком ‘минус’. Мизерная доля критики содержится в массиве текстов ‘Коммерсант-daily’ и ‘Сегодня’ – 5%. Чуть более критичными позволяют себе быть ‘АиФ’ – 8% и ‘МК’ – 8%. В ‘Комсомольской правде’ материалы, в которых фиксируются критические высказывания, составляют 15%. Иную позицию занимают ‘Московские новости’, ‘Общая газета’, ‘Независимая газета’, в материалах которых значительны доли всех типов высказываний. Только отрицательное отношение демонстрируют ‘Правда’ и ‘Сов. Россия’. Практически зеркальную картину дает замер знака отношения в текстах с упоминанием Г. Зюганова. Лидер КПРФ находит безусловную поддержку в идеологически родственных ‘Правде’ и ‘Сов. России’. Главного соперника Б. Ельцина, очевидно, не принимают ‘Известия’, ‘МК’, ‘Коммерсант-daily’. Несколько меньший критический настрой у газеты ‘Сегодня’. Массовые издания ‘АиФ’ и ‘Комсомольская правда’ при значительной доле высказываний с отрицательным знаком имеют оценочные суждения ‘положительного’ и ‘сбалансированного’ характера. Усиливается и специфика поведения ‘Московских новостей’, ‘Независимой газеты’, ‘Общей газеты’. Эти издания, продемонстрировавшие в отличие от ‘Известий’, ‘МК’, ‘Коммерсант-daily’, ‘Сегодня’ относительно критическое отношение к Б. Ельцину, так же, как и они, не приемлют Г. Зюганова. Но это отнюдь не свидетельство сближения позиций. Здесь выразительно проявляется морально-политический взгляд на модель всей выборной кампании – выбор из двух зол. Единственный персонаж, оценочные суждения о котором не поляризуют издания, — это В. Жириновский. Единственным изданием, где обнаруживается высокая доля ‘сбалансированных суждений’ и даже наибольшее число ‘положительных’ высказываний, является ‘Комсомольская правда’».

Любопытный вывод эксперты делают об особом отношении прессы и к Григорию Явлинскому. «Этот кандидат был в равной степени неудобен и для прессы, ориентированной на ‘партию Власти’, и для прессы, исповедующей коммунистическую идеологию, — пишут авторы. – В социологических прогнозах, моделирующих исход голосования второго тура при условии выбора из двух пар: Ельцин – Явлинский, Зюганов – Явлинский, предпочтение отдавалось Явлинскому. Поддержка Явлинского ‘Общей газетой’, ‘Московскими новостями’ и отчасти ‘Независимой газетой’ была определенно не случайной. Эти издания никогда не разводили мораль и политику. Дилемма ‘выбора из двух зол‘ ими не принималась. Эти издания после событий в октябре 1993 г., ставших национальной трагедией, открыто проповедовали идею гражданского мира, где нет ни ‘красных’, ни ‘белых’. (После избрания на второй срок Президент России, обращаясь к нации, призвал не делить народ по такому признаку.)». (О появлении «Общей газеты» — читать здесь.)

Против этой дихотомии выступала и «Новая газета», которая не попала в число исследованных экспертами. 6 мая, например, газета объявила премьеру рубрики «Третья сила». «Читатели уже поняли позицию нашей газеты: мы против выбора ‘меньшего из двух зол’. Это всегда оборачивается злом большим, — говорилось в анонсе серии предвыборных материалов. – Ложный выбор Зюганов – Ельцин не устраивает ни большинство наших читателей, ни нас. В рубрике ‘Третья сила’ мы будем рассказывать о Явлинском, Лебеде, Горбачеве, Св. Федорове – о тех, кто этой силой реально является».[note]Без подписи. «’Третья сила’. Премьера рубрики». «Новая газета. Понедельник», 6  мая 1996.[/note] (О появлении «Новой газеты» — читать здесь.)

КАМПАНИЯ КПРФ

КПРФ и Геннадий Зюганов, по сравнению с Ельциным, тоже имели свои преимущества. Согласно биографу Ельцина Леону Арону, который внимательно изучал ход кампании Зюганова, одним из них была бумажная пресса, бумажная агитация, листовки и брошюры вообще.[note]Aron, Leon. «Yeltsin: A Revolutionary Life». HARPERCOLLINS; 2001.[/note]

КПРФ, не имевшая финансовых возможностей для телерекламы, отказалась от платной рекламы и использовала только бесплатные слоты. Ставка на печать помогла им победить в парламентскую кампанию 1995 года. Коммунистов поддерживало 150 районных и три национальных газеты – «Советская Россия», «Сельская жизнь» и «Правда», тираж трех последних составлял 9 млн экземпляров. Значительную поддержку в агитации, считает Арон, оказала и газета «Завтра».

Перевод статьи и перепубликация карикатуры The Moscow Times в номере «Советской России» от 11 апреля 1996 года.

Впрочем, телекритик Ирина Петровская считала, что лидеру КПРФ вести кампанию на ТВ мешало и отсутствие телегеничности. «Даже горячая сторонница и соратница Геннадия Зюганова Светлана Горячева признала предвыборные ролики КПРФ верхом бездарности, — писала Петровская. – Они бездарны, спору нет. Но это не главная их беда. Просто, выбирая лидера, коммунисты не подумали о том, что ему придется выступать по телевизору. Теперь Зюганов старается как можно меньше ‘светиться’ на телеэкране: г-н Благоволин подтвердил – приглашали множество раз. Не идет, пытаясь еще и заработать милый сердцу жалостливого россиянина ореол лишенца».[note]Петровская, Ирина. «Так победим?» «Известия», 29 июня 1996.[/note]

Другим сильным пунктом КПРФ, считал Арон, был размер партии – 530 тысяч членов в 20 тысячах партийных ячеек: все они могли выступать добровольными агитаторами. Помимо рядовых членов, коммунисты были также широко представлены в Думе и среди глав регионов. За две недели до выборов, отмечает Арон, только 49 из 89 глав регионов поддерживали Ельцина, остальные были за Зюганова. Кроме того, лидер КПРФ фактически вел кампанию в течение двух лет, объездив 72 из 89 российских регионов.

Перепубликация западных карикатур на Бориса Ельцина в «Советской России». Номер от 23 апреля 1996 года.

«Зюганов действовал в традиционном духе, – пишет Лилия Шевцова. – Он не так часто появлялся на телеэкране, что было понятно, ибо контроль за телевидением был в руках президента. Но он тоже ‘бороздил’просторы России. Стала очевидна эволюция, которую претерпел Зюганов в ходе предвыборной кампании. Еще год назад он выглядел вполне левым, а теперь все более двигался в сторону государственничества».[note]Шевцова, Лилия. «Режим Бориса Ельцина». Моск. Центр Карнеги. – М.: РОССПЭН, 1999.[/note] Однако она оценивала шансы Зюганова получить пост президента «не столь бесспорными, как утверждали некоторые». «У него был только один серьезный козырь — единственная в России массовая партия, — писала она. — Но если в момент парламентских выборов партия облегчила победу своих лидеров, то в ходе президентских выборов она могла стать для Зюганова оковами, которые ограничивали ему поле для маневра, мешая идти на широкие компромиссы с некоммунистическими слоями общества. Партийная привязка и коммунистические корни не давали Зюганову возможности стать национальным лидером и затрудняли даже превращение в единственного лидера от оппозиции. Минусом Зюганова являлась неопределенность, которая наступила бы в случае его победы. Никто не знал, как он поведет себя во власти. Очевидно, он и сам этого не знал. Не исключено, что он поступил бы так же, как сделали до него Горбачев и Ельцин, дистанцировавшиеся от своих партий и начавшие опираться лишь на государственный аппарат. Но, скорее всего, Зюганов сохранял бы верность партии. Пока было очевидно одно: ему не удалось перетянуть на свою сторону интеллигенцию и средства массовой информации. А без этого он не мог разрушить образ левой оппозиции как сборища неудачников, пытающихся взять реванш. Кстати, у Ельцина и Зюганова была одна общая цель. Они должны были убедить массы, что постараются изменить ситуацию к лучшему, а элитные группы успокоить, что особых перемен не будет. Эта двуединая задача заставляла обоих конкурентов внешне поддерживать накал идеологической борьбы и удерживать размежевание на левых и антикоммунистов. Одновременно они сближались в практическом решении конкретных проблем и в борьбе за элиты, фактически перемещаясь на центристские позиции. Эта сложная игра требовала изобретательности и способности к перевоплощению. Надо признать, что даже потерявшему форму Ельцину это удавалось лучше, чем Зюганову. Международные политические круги после некоторого колебания поддержали Ельцина. Западные политики понимали, что российский президент далеко не идеал, но коммунисты для них были гораздо хуже. В конце февраля в Москву приехал директор-распорядитель Международного валютного фонда Мишель Камдессю. Между руководством России и МВФ была наконец достигнута договоренность о выделении стране долгожданных 10 млрд долл., которые, кстати, уже были включены в бюджет 1996 г. Это означало поддержку западным экономическим сообществом той группы, которая находилась у власти. На помощь Ельцину приехал и канцлер Коль, который постарался дать московской общественности знак, что Запад поддерживает исключительно Ельцина. Тем временем спикер Госдумы Селезнев выступил с весьма любопытной инициативой. Он предложил следующее: если Ельцин предложит поправку к Конституции, отменяющую с 1997 г. пост президента, многие партии и движения в обмен на это согласились бы не проводить выборы нового президента».

ЧЕРНЫЙ ПИАР 

Газета «Не дай Бог!», которая готовится журналистами издательского дома «Коммерсант» во главе с Владимиром Яковлевым и Леонидом Милославским, становится одним из ярких примеров применения черных технологий на выборах 1996 года. Она выходила всего девять раз, с 20 апреля по 29 июня 1996 года, печаталась в цвете тиражом в 10 миллионов экземпляров и бесплатно доставлялась в почтовые ящики по всей стране. Ее бюджет, по данным журналиста Аркадия Островского, составлял около 8 миллионов долларов[note]Ostrovsky, Arkady. “The Invention of Russia: The Journey from Gorbachev’s Freedom to Putin’s War”. Atlantics Books, London, 2015.[/note] Впрочем, заместитель главного редактора этой газеты Андрей Васильев говорил позже, что на эту «злобную антикоммунистическую газету» банкир Александр «Смоленский выдал» 13 миллионов.[note]Авен, Петр. «Время Березовского». Corpus, 2018.[/note] (Читать подробнее об этой газете.)

Ч/ б копия страницы «Не дай Бог!». Выпуск от 11 мая 1996 года.

«В последние дни перед выборами эфир наводнили в основном негативной пропагандой», — отмечал журналист Дэвид Рэмник. «По телевидению шли документальные ленты о коллективизации и чистках, а также фильмы наподобие антисталинистской аллегории Никиты Михалкова ‘Утомленные солнцем’, – писал он. – Одна черно-белая документальная короткометражка показывала голосование за Сталина в сороковые годы. На тот случай, если кто-то из зрителей не уловил смысла, диктор за кадром спрашивал, хочет ли Россия вернуться в ближайшем будущем к такой ‘демократии’».[note]Рэмник, Дэвид. «Битва за Кремль». «Совершенно секретно», 2 августа 1996.[/note]

Телекритик Ирина Петровская обращала внимание на «сомнительные методы, которыми пользуются журналисты, говоря о коммунистах». «То невзначай подмонтируют к фрагменту выступления Зюганова стадо баранов (видимо, олицетворяющих коммунистический электорат), то покажут лихую ‘цыганочку’ в исполнении лидера коммунистов, посетившего ночной клуб, — с соответствующим комментарием. ‘Политические события, разворачивающиеся в четверг в болевых точках страны и мира, никак не располагали к веселью’. Но почему, скажите на милость, пляшущий Ельцин – это сильный предвыборный ход, а пляшущий Зюганов – пир во время чумы? <…> В одном из сюжетов дикая горилла с дубиной, проголосовав, превращается в прекрасного Аполлона Бельведерского. Но это, по мысли авторов, лишь при одном условии – ежели горилла сделает ‘правильный’ выбор».[note]Петровская, Ирина. «Так победим?» «Известия», 29 июня 1996.[/note]

Наблюдатели МРИ зафиксировали и другое нарушение правил предвыборной агитации. За 5 дней до того, как законодательно разрешалось ее начать, на телевидении прошли антикоммунистические выступления, приуроченные ко Дню Победы.[note]Международный республиканский институт. «Отчет о работе наблюдателей Международного Республиканского института на выборах Президента Российской Федерации. Россия. 16 июня 1996 года. Второй тур: 3 июля 1996 года». 20 ноября 1996 года.[/note]

Выходили и лживые публикации о том, что Зюганов умышленно пытается проиграть выборы. 21 мая такая статья вышла в «Известиях». «Г. Зюганов и его сторонники (по нашим сведениям, его позицию поддерживают Г. Селезнев и А. Лукьянов) пытаются сегодня убедить товарищей по партии не рисковать, не ставить под угрозу все, что было достигнуто КПРФ после 1993 года, а избрать тактику ‘ползучей революции’, – говорилось в ней. – Как сообщают информированные источники, Г. Зюганов выступает сторонником компромисса с Б. Ельциным. Смысл его – коммунисты сознательно проваливают свою предвыборную кампанию, взамен чего победитель Б. Ельцин формирует коалиционное правительство во главе с Г. Зюгановым. (Это, разумеется, условие-максимум)».[note]Чугаев, Сергей. «Две тактики КПРФ в предвыборной кампании». «Известия», 21 мая 1996.[/note]

Главный редактор «Независимой газеты» Виталий Третьяков отмечал, что по мере приближения президентских выборов все чаще показывали Виктора Анпилова, не претендующего на победу. Третьяков считал, что это было сознательным решением. Он писал: «Стыкуя в эфире образы спокойного Зюганова, который вполне мог победить, и коммунистического радикала Анпилова, обыгрывая физиономические особенности последнего, антикоммунистические СМИ (а это все телеканалы) снижали привлекательность Зюганова в глазах колеблющихся избирателей – тех, у которых не было никакого желания голосовать за Ельцина. Пугали избирателей Анпиловым, но снижали-то результат Зюганова».[note]Третьяков, В.Т. «Как стать знаменитым журналистом. Курс лекций по теории и практике современной русской журналистики». СПб.: «Ладомир», 2004.[/note] Третьяков приводит и другой пример манипуляции, – показа на одном из центральных каналов «длинного (едва ли не более двух часов) художественного фильма, весь сюжет которого состоял только в одном: в кабинетах Лубянки следователи допрашивали арестованных, затем им тут же выносился приговор, после чего их уводили и расстреливали». «Десятка два подобных, абсолютно идентичных (менялись лишь лица расстреливаемых) эпизодов и составляли этот фильм, – писал он. – Больше я его ни разу по нашему ТВ не видел».

Впрочем, и сама «Независимая» была замечена в публикации сомнительной статьи. 8 июня газета вышла с анонимным аналитическим докладом «на основе информации, поступающей в последнее время по оперативным каналам», под названием «О новой стратегии и тактике борьбы коммунистов за власть в случае поражения на выборах».[note]Без подписи. «О новой стратегии и тактике борьбы коммунистов за власть в случае поражения на выборах». «Независимая газета», 8 июня 1996.[/note] Смысл материала сводился к тому, что коммунисты своего поражения мирно не примут. Похожая публикация была вскоре и в «Огоньке», а также в газете «Не дай Бог!». «В случае неблагоприятных для коммунистов результатов голосования вероятны попытки искусственного обострения ситуации, денонсации официальных итогов выборов и выхода политического противостояния за конституционные рамки, – говорилось в «Независимой». – Вырисовывается также перспектива крупномасштабного политического кризиса и перехода непримиримой оппозиции к силовым методам борьбы за власть после ее поражения на выборах или недостаточно определенного итога выборов». «Делом срочно занялись суд и правоохранительные органы, – отмечала Лилия Шевцова, – но никаких доказательств террористической деятельности приверженцев Зюганова найдено не было. Ельцинская команда повторяла испытанный в 1993 г. прием – усиливала ощущение угрозы строю, чтобы иметь повод для реагирования в случае негативных для Ельцина итогов голосования».[note]Шевцова, Лилия. «Режим Бориса Ельцина». Моск. Центр Карнеги. – М.: РОССПЭН, 1999.[/note]

Этот текст был использован и на следующий день. Борис Ельцин, которого интервьюировал Евгений Киселев в эфире НТВ, отвечая на вопрос ведущего, не возможны ли провокации во время выборов, сослался именно на эту статью.

Сегодня, в ответ на вопрос автора проекта YeltsinMedia, является ли он автором доклада, Глеб Павловский, в то время – глава Фонда эффективной политики, ответил так: «Названия не вспомню, но похоже на наш». А посмотрев на присланную ему копию статьи из «Независимой», добавил: «Не могу сказать уверенно, но, вероятно, да». «Президентская кампания 1996 года была яростная, с очень личным азартом, — объяснял он свою позицию в книге интервью Ивана Крастева. — <…> Рекламной кампанией Ельцина руководил Миша Лесин, тогда содиректор ФЭП. Телеканалами, консолидированными Березовским и Гусинским, виртуозно дирижировал Игорь Малашенко. Впервые в РФ возник феномен ‘тотального телевидения’. ФЭП вел кампанию в остальных медиа. Кампанией мы рулили самостоятельно, с массой трюков и изобретательной, однако грязной контрпропагандой. <…> Были фейк-‘программы’ КПРФ, фальшивые ‘коммунистические’ наклейки, которые расклеивались по всей Москве. Я и сам их клеил. Они всегда лежали в кармане, и, куда ни шел, в каждом лифте клеил красную наклейку якобы от имени КПРФ ‘Ваш дом подлежит национализации’. Гусинский был в ярости, когда Малашенко наклеил ему пакость прямо на дверь кабинета. Изготовлены они были крепко и отдирались вместе с лаком. Мы снимали клипы с актерами, изображавшими озверелых коммунистов, жгущих тираж ‘Не дай Бог’ — помойного антикоммунистического листка. Треш про каких-то ‘коммунистических проституток’… Кампания велась с прицелом на самые темные слои сознания. Привлекали астрологов вроде покойного Алана Чумака, их гороскопы были за рамками добра и зла. Про грядущую войну России с Украиной с высадкой десанта на Кинбурнской косе (схему я перерисовал из книги про штурм Суворовым крепости Кул-Бурун). Про сатанический паровоз, который привез труп Ленина из Горок и теперь зарыт на задворках ЦК КПРФ, генерируя темную материю. И в Мавзолее лежит не Ленин, а его заживо умерщвленный двойник, плавающий в крови русских младенцев. Весь этот суггестивный шлак под давлением ТВ закачивали в массовое сознание, и люди жаловались на кошмары врачам. Тогда впервые опробовали модель всеподавляющей пропаганды, которую теперь ежедневно практикует путинское ТВ. <…> чудовищное промывание мозгов 1996 года было фактом. Я помню свое тогдашнее чувство, будто мы пробили в черепе России дыру и под телевизионным прессом закачиваем токсичные нарративы».[note]Крастев, Иван. «Экспериментальная родина. Разговор с Глебом Павловским». Издательство «Европа», 2018.[/note]

Когда 26 июня Зюганов обвинил СМИ в разжигании социального противостояния и назвал руководителей трех каналов – ОРТ, РТР и НТВ «поджигателями гражданской войны», они выступили с совместным заявлением. «В кратком заявлении руководители телекомпаний категорически отвергают все обвинения, считая их попыткой ‘неприкрытого грубого запугивания СМИ накануне второго тура выборов’, – отмечал в те дни «Коммерсант». Генеральный директор ОРТ Сергей Благоволин при этом соглашался с тем, что «ролики одного кандидата чаще появляются в эфире», но это только вопрос «приобретения рекламного времени». Да, соглашался он, и упрек в том, что в информационных программах о кандидате Ельцине говорят чаще, чем о Зюганове, справедлив, но «ответ тут стандартный»: «Что поделаешь, если Ельцин одновременно и кандидат, и действующий президент», что делать, если «он выполняет государственные функции и его действия неизбежно отражаются в информационном пространстве».[note]Красова, Наталия. «Сердцу хочется ласковой песни и хорошей, большой любви». «Коммерсантъ», 28 июня 2006.[/note] «Наши телекомпании, — подчеркивается в заявлении, — делали и делают все как раз для того, чтобы президентские выборы состоялись в полном соответствии с Конституцией, чтобы ситуация в стране была предсказуемой и стабильной».[note]»Сегодня». «Руководители ОРТ, НТВ и ВГТРК отвергают обвинения лидера КПРФ». «Сегодня», 28 июня.[/note]

В те же дни Зюганов сделал заявление об информационном терроре в России. «Нынешнюю картину предвыборной борьбы, отражающуюся в прессе, кандидат назвал ‘вакханализацией’, — сообщала «Независимая газета». — Он отметил, что ‘такого лицемерия и насилия над здравым смыслом история не знала’. Господин Зюганов заявил о том, что ‘льстецы продолжают воспевать мудрость правителя, который уже не в состоянии вести диалог в прямом телеэфире’. Лидер КПРФ заметил, что он уже давно говорил, что состояние здоровья Ельцина не может быть хорошим, если президент в прошлом году провел в больнице пять месяцев».[note]Родин, Иван. «Зюганов против информационного террора». «Независимая газета», 29 июня 1996.[/note]

Именно в эти дни – 26 июня, за неделю до второго тура выборов, у президента случился очередной инфаркт, который скрыли от избирателя.

О том, как это удалось, читайте в следующем выпуске YeltsinMedia.

Поддержать проект.

Читать другие лонгриды проекта.

Вся хронология проекта.

Читать интервью проекта.

Читать интервью автора в других СМИ.