Расцвет российских СМИ

Состояние премьер-министра, или Как состоялся передел «Известий»

1 апреля 1997 года в «Известиях» была опубликована статья под заголовком «Черномырдин имеет состояние в 5 миллиардов долларов?» Перевод статьи «Премьер-министр богаче г-на Мердока» из французской «Монд» привела к затяжному скандалу вокруг «Известий», борьбе двух финансово-промышленных групп за контроль над газетой и смене в структуре собственности и в управлении.

О том, как развивался один из самых громких скандалов в журналистике 90-х, – лонгрид нынешнего выпуска.

Публикация в газете «Известия» от 1 апреля 1997 года, спровоцировавшая появление нового собственника и устранение Игоря Голембиовского с должности главного редактора.

В тексте «Монд», переопубликованном газетой «Известия», рассказывалось о будто бы личном состоянии премьер-министра России. «За четыре года пребывания во главе правительства его личное состояние, по всей видимости, возросло с 28 миллионов до 5 миллиардов долларов, — говорилось в статье. — Это утверждали директор ФБР Луис Фри и бывший директор ЦРУ Джон Дейч во время слушаний в палате представителей (американского Конгресса — ред.) по вопросу ‘Угроза организованной преступности в России’, которые состоялись 30 апреля 1996 года. Крупный акционер ‘Газпрома’, бывший патрон российского газового гиганта ‘Газпром’, который частично приватизирован (40 процентов акций остаются в руках государства) и который оценивается в 80 миллиардов долларов (включая запасы газа, которые составляют треть мировых), г-н Черномырдин, не спускающий глаз со своего бывшего детища, имеет на руках, как о том говорят в Москве, солидный пакет акций ‘Газпрома’. С ‘сокровищем’ в 5 миллиардов долларов в почетном списке самых больших состояний бывший аппаратчик газовой индустрии обошел пресс-магната Руперта Мэрдока (4 миллиарда долларов), миллиардера Росса Перо (2,5 миллиарда) и президента Си-Эн-Эн Теда Тернера (1,6 миллиарда), согласно оценке ‘Форбса’, относящейся к 1994 году».

В публикации стояло и примечание от редакции «Известий»: «Опубликованная в ‘Монд’ сенсационная заметка, разверстанная на колонку и подписанная ‘M.je.’, вызвала самый живой интерес не только французских, но и российских читателей. Как удалось выяснить парижскому корреспонденту ‘Известий’, автор заметки — специалист по экономике России Мари Жего из ‘Монд’. По ее словам, основные цифры для заметки о благосостоянии Черномырдина взяты из статьи Пьера Лоррена (PIERRE LORRAIN) ‘Русские мафии: попытка типологии’, опубликованной в последнем номере влиятельного ежеквартального журнала ‘Политик этранжер’. При этом Лоррен, в свою очередь, ссылается на слушания в комитете по международным связям палаты представителей конгресса США 30 апреля 1996 года с участием директоров ФБР и ЦРУ. Редакция обратилась в посольство США в Москве с просьбой подтвердить проведение таких слушаний в американском конгрессе. Источники в посольстве подтвердили ‘Известиям’, что такие слушания место имели».

На момент публикации о состоянии Черномырдина газетой почти на 35% владел нефтяной гигант «Лукойл». О том, как он появился во владельцах издания, позже вспоминал один из ведущих журналистов Анатолий Друзенко. «Ситуация складывалась драматическая, — писал он. – Тираж падал, затраты не окупались, росли долги. И тут уткнулись в проблему: что делать с пакетом акций, который принадлежал ‘Диалог-Банку’? Он их держал у себя по договоренности. Наступил момент, когда банк сказал: больше не можем. Чтобы соблюсти джентльменские отношения, продадим тому, на кого вы укажете. Начался поиск спасателя. Поиск привел [журналиста, а позже – вице-президента ‘Известий’ Эдуарда] Гонзальеза в ‘Лукойл’. С ним и заключили соглашение: они покупают пакет, а взамен оказывают редакции всяческую помощь. Это было в начале марта 97-го. [Совладелец компании Вагит] Алекперов устроил прием в своей штаб-квартире на Сретенке, речь произнес, бокал с шампанским поднял. Игорь [Голембиовский, главный редактор газеты] тоже выступил. Тон — приподнятый. Дескать, талантливые журналисты ‘Известий’ и талантливые менеджеры ‘Лукойла’, обнявшись, как родные братья, пойдут вперед и дальше».[note]Друзенко, Анатолий Иванович; Карапетян Гагик К; Плутник Альберт Ушерович. «С журналистикой покончено, забудьте! О друзьях-товарищах, драме «Известий» и распаде профессии». Издательство «Зебра Е», 2007.[/note]

Вскоре после оформления сделки и буквально за две недели до разразившегося скандала газета 13 марта шумно отметила свое 80-летие в Кремлевском дворце съездов.

К ПРЕДЫСТОРИИ

Новое положение газета заняла после путча 1991 года. 22 августа 1991 года редакция объявила независимость от своего основателя – президиума Верховного совета СССР и собранием коллектива уволила главного редактора Николая Ефимова. 23 августа газета получила свидетельство о регистрации от Министерства печати и информации, в котором газета называлась просто «Известия» (прежде она была «Известиями Верховного Совета»), а учредителем становился коллектив. В этот же день избрали нового главного редактора – Голембиовского. 24 августа из шапки исчезло сочетание «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». 5 сентября редакция отказалась публиковать законодательные акты.

Два года Верховный Совет России (как правопреемник союзного парламента) пытался отвоевать газету назад (подробнее об этом), но эта битва завершилась в октябре 1993 года (подробнее о ситуации с прессой во время политического кризиса этого года ).

Главный редактор газеты «Известия» Игорь Голембиовский. Кадр из программы телекомпании «Останкино».

В дни 80-летия газеты главный редактор «Известий» Игорь Голембиовский рассказывал о взаимоотношениях прессы и новых денег, а также объяснял, каким образом «Лукойл» стал совладельцем. Вот фрагмент интервью с ним, опубликованного в известинском приложении «Неделя».[note]Сорокин, Юрий. «Партия его не знала». «Неделя», 14 марта 1997.[/note]

— Как вы сегодня сформулируете проблему — пресса и деньги?

 — Сегодня самый больной вопрос — это независимость прессы. Независимость упирается в деньги. Если ты живешь на чужие деньги, ты не в состоянии продиктовать свои условия. Ты будешь играть под дудку тех, у кого деньги. Мы уже видим это все в нашей прессе. С другой стороны, совершенно очевидно – сегодня любому изданию очень трудно развиваться на серьезную перспективу. «Известия» уже 5 лет живут только на свои деньги. Только на свои. Ни копейки, ни рубля со стороны. Мы можем долго так еще держаться, но газета не будет развиваться. Для того, чтобы осуществить наш генеральный инвестиционный проект, нужно вложить в течение двух лет не менее 16-18 миллионов долларов. Такие деньги не в состоянии сегодня заработать ни одна газета. Значит, надо привлечь капитал, и в этом нет ничего страшного. Страшно потерять контроль, оказаться экономически несостоятельными, оказаться неравными с партнерами. И в этом отношении «Известия» все время остаются объектом внимания со стороны. Очень точно сказал как-то Эдик Гонзальез, когда мы выиграли суд у Хасбулатова и нам показалось, что все, теперь мы обрели независимость и можно покурить, он вещую фразу сказал – не думайте, вам не будет покоя. 

— У вас есть в связи с этим комментарии по поводу многочисленных сообщений о том, что компания «Лукойл» «купила» «Известия»?

— Комментарий есть, бог ты мой. Теперь-то из этого как раз и не надо бы делать секрета. Когда «Известия» приватизировались, 51 процент акций был выкуплен сотрудниками редакции. За ваучеры, за деньги редакции, в общем, практически за бесценок. И это было замечательно, потому что 51 процент акций оказался в руках у сотрудников, и это означало для нас другую логику развития, другую психологию, другое понимание проблем в коллективе. Дальше этот пакет можно было наращивать разными способами. 51 процент государство отдало по закону – это ваши. Остальные 49 должны были быть проданы на аукционе. Но случилось обратное. Оказалось, что курс акций «Известий» на рынке достаточно высок. Если человек покупал двухрублевую акцию практически за пятьдесят копеек, то потом она стала стоить доллар, еще через год – полтора доллара. И люди не удержались от соблазна, люди их продали. Сегодня на руках у сотрудников «Известий» 22 процента. Примерно столько же мы контролируем через дочерние предприятия. Остальная часть… Первый аукцион был – 29 процентов. Мы знали, что интерес есть у разных групп, в том числе и политических. Вот тогда директор «Диалог-банка», клиентами которого мы являемся, нам предложил, причем исходя из совершенно неконьюнктурных соображений: давайте я куплю крупный пакет. И буду держать его года три, не предпринимая с ним ничего без вашего ведома. За три года, как он предполагал, демократия достаточно утвердится, «Известия» станут богатой компанией и т.д. И он купил 19,8 процента, вложив два с половиной миллиона долларов. К чести его надо сказать – выдержал обещание. Хотя испытывал огромный соблазн! Например, американская группа «Стретон-групп» – очень агрессивная – выходила на меня и просила двадцать пять процентов акций, но, в принципе, им был нужен контрольный пакет. «Поймите, ваше счастье, что мы к вам пришли, мы здесь сейчас все вам переделаем», то да се и так далее. Естественно, второй, к кому они пошли, — это был  Диалог-банк, потому что у него был второй по величине пакет. Они предложили ему аж по семь долларов за акцию. Он пришел ко мне и сказал: я не продам ему, но вы меня поймите как банкира. У меня лежат два года омертвленные деньги, а мне предлагают 400 процентов прибыли. В общем, это стало проблемой. Не может банк поступать так бесконечно, кому-то этот пакет должен достаться обязательно. Я знаю, к нему приценивались Гусинский, Березовский, Газпром и еще какие-то темные лошадки, посредники.

В этой ситуации мы уже вынуждены были искать настоящего партнера. Остановились на «Лукойле», поскольку это устойчивый бизнес. Нефть есть нефть и всегда ею будет. Второе у нас было условие: мы разрешаем Диалог-банку продать акции, если «Лукойл» идет на инвестирование. «Лукойл» оценил наши проекты как состоятельные и согласился их инвестировать в какой-то части. Таким образом, он купил почти двадцать процентов. К этому времени был продан второй оговоренный государством крупный пакет – 15 процентов – под инвестиционный проект. Купил его Межпромбанк, и он должен был вложить десять миллионов долларов инвестиций в наш проект по коммуникационной связи. Но очень трудно шло финансирование, не складывались у нас отношения с банком, потому, видимо, что банк тоже хотел прикупить пакет. Стало очевидно, что Межпромбанк дальше не пойдет на инвестиции. А вместе с тем владеет пакетом акций и может претендовать на управление. Поэтому мы дали согласие «Лукойлу» на то, что он перекупит эти акции. И теперь у «Лукойла» порядка 35 процентов, у нас – 44.

Объясняя финансовое положение редакции, Голембиовский в те дни говорил журналу «Итоги»: «Мы уже четыре года работаем с прибылью, но должен вам честно сказать: прибыль наша уменьшается, рентабельность тоже. В последнее время она составляла всего 4,7% против 14% в 1994-м».[note]Пархоменко, Сергей. «Бумажная скважина. Главный редактор ‘Известий’ расстается с иллюзиями». «Итоги», 29 апреля 1997.[/note] Уже после разгоревшегося из-за перепечатки Mond скандала он вспоминал, что привлечь «Лукойл» к сотрудничеству с «Известиями» посоветовал Анатолий Чубайс. «В тот период у нас сложились довольно приличные отношения с Чубайсом — он тогда был еще в администрации президента, — говорил Голембиовский. — Ну не могу сказать, что близкие, но все-таки. Когда-то он нам очень помогал в борьбе с Хасбулатовым: видимо, что-то с тех пор осталось. В общем, я ему позвонил, напросился на встречу, рассказал ему, какая у нас создалась ситуация. Он сразу отсек ряд компаний, которые мы рассматривали как претендентов. Сказал: ‘Вы просто потеряете имя ‘Известий’, если только их марка окажется рядом с вашей…’ И потом спросил: ‘А вы не думали никогда о ЛУКОЙЛе? Я не знаю ни Алекперова, ни эту компанию изнутри, но известно, что она достаточно сильная, крепко стоящая на ногах, перспективная и так далее…’ Я ответил: честно говоря, мы их никогда не имели в виду. <…> И тут представители ЛУКОЙЛа появились буквально дня через два — с предложениями. Встретились, переговорили. И как бы поняли друг друга».[note]Там же.[/note]

НАРАСТАНИЕ КОНФЛИКТА

Вскоре после перепечатки «Известия» были вынуждены вносить поправку – уже после поправки самой «Монд». Оказалось, что директор ФБР Луис Фри и бывший директор ЦРУ Джон Дейч о состоянии Черномырдина ничего на слушаниях не говорили. Газета отмечала в новой статье: «Конгрессмен Генри Хайд (республиканец от штата Иллинойс), попросив у председательствующего слова, произнес краткую речь, которую мы подробно цитируем: ‘Я читал Арно де Богрейва. Этот Арно крутой парень, и то, что он рассказывает, это очень серьезно. Он утверждает: то, что многие на Западе восприняли как начало демократического капитализма в России, сейчас представляет собой государство, криминализированное снизу доверху. Да, это сильное заявление, особенно в свете только что сказанного господином Дойчем. Он ведь сказал это: ‘Тридцать процентов членов Государственной думы являются членами банд организованной преступности. Личное состояние премьер-министра Виктора Черномырдина, которое, по оценкам израильской ‘Моссад’, четыре года назад составляло 28 миллионов, теперь достигает 5 миллиардов долларов. Он получает процентные отчисления от всех сделок с нефтью и газом. Из примерно 110 миллиардов долларов, полученных Россией официально от различных западных стран и международных институтов на протяжении последних семи лет, около 40 процентов осели на номерных счетах под контролем нового криминального класса в России. Возрождение коммунистов из пыли Берлинской стены является отражением того, что общественность не питает доверия к тем, кто пришел на смену коммунистам, так называемым (сторонникам) свободной рыночной экономики. И я усматриваю в этом главную проблему. Я хотел бы, чтобы директор Фри и директор Дойч прокомментировали этот довольно пессимистичный анализ того, что происходит в России’».[note]Агафонов, Сергей. «Уточнение ‘Монд’ требует уточнений». «Известия», 5 апреля 1997.[/note]

Василий Захарько, ставший главным редактором в том году вместо Голембиовского, критически оценивал эту публикацию. В своей книге об истории «Известий» он замечает о той заметке: «Еще раз о ней в самом сжатом виде: конгрессмен Хайда под впечатлением от чтения крутого парня Арно ссылается на директора ЦРУ Дейча, а тот в свою очередь ссылается на оценки израильского ‘Моссада’. Что ж, сошлюсь и я – на [журналиста газеты Анатолия] Друзенко: ‘Слишком слаба доказательная база’».[note]Захарько, Василий. «Звездные часы и драма ‘Известий’». «Время», 2014.[/note]

Комментарий «Комсомольской правды» о скандале вокруг публикации. Номер от 5 апреля 1997 года.

Критически оценивали публикации в «Известиях» и некоторые другие коллеги. «Развитию достоверной, свободной прессы в России препятствует укоренившаяся традиция (как в случае ‘Известий’) некритической перепечатки информации и выдачи чьего-то мнения за факты, — писал в «Московских новостях» корреспондент «Бостон Глоуб» Дэвид Филипов. – Российские журналисты часто жалуются, что их расследования о коррупции и других правонарушениях имеют незначительный эффект. <…> Но как СМИ могут рассчитывать на независимое влияние на ход событий, если точность их освещения изначально вызывает сомнения?»[note]Филипов, Дэвид. «Мнение – это еще не факт». «Московские новости», 25 мая 1997.[/note]

ХОД «ЛУКОЙЛА»

После выхода статей о Черномырдине Вагит Алекперов объявил о созыве пресс-конференции. Официально она была приурочена к открытию выставки «Нефть и газ-97». «Вопрос о взаимоотношениях с ‘Известиями’, — писал в те дни «Коммерсант», — где, по словам президента ЛУКОЙЛа Вагита Алекперова, подведомственные НК структуры контролируют 41% уставного капитала (к этому времени «Лукойл» уже увеличил свой пакет акций – до 41%. — Н.Р.) не отнесешь к числу стратегических для компании, однако особую актуальность он приобрел, по всей видимости, после воскресной передачи ‘Газетный ряд’ на канале НТВ. Ее ведущая (имеется в виду Евгения Альбац. — Н.Р.) связала нашумевшую перепечатку ‘Известиями’ материала из Le Monde о доходах Черномырдина с тем, что газета контролируется и направляется российским нефтяным гигантом. Соответствующий вопрос на пресс-конференции был задан представителем подведомственного ЛУКОЙЛу издания — не будет большой натяжкой предположить, что по инициативе самой компании, которая не хотела поднимать эту тему напрямую. Вагит Алекперов заявил, что в сложившейся ситуации компания вынуждена приостановить свои инвестиционные проекты в СМИ (какие именно проекты, помимо известинского, он не пояснил), так как не может допустить, чтобы ее имя связывали с публикациями ‘желтого’ характера. По его словам, окончательного решения пока не принято, но не исключено, что компания ‘сбросит’ акции ‘Известий’. При этом Алекперов подчеркнул, что ЛУКОЙЛ никогда не пытался влиять на редакционную политику газеты. К сказанному президентом Леонид Федун добавил, что к газетному бизнесу компанию побудила обратиться его большая доходность, которая, по мировым рейтингам, намного выше, чем, например, в нефтедобыче. И исключительно в видах извлечения прибыли, но не политического влияния ЛУКОЙЛ предполагал вложить в издательство десятки миллионов долларов. При этом ‘Известия’ были выбраны как респектабельное издание, занимающее уникальную нишу на рынке СМИ».[note]Тутушкин, Александр. «Из-за миллиардов Черномырдина ‘Известия’ могут лишиться миллионов ЛУКОЙЛа». «Коммерсант», 8 апреля 1997.[/note]

Сама Альбац напишет вскоре: «Доказывать же, что ‘ЛУКойл’ знать не знал, ведать не ведал – это из серии ‘то ли у меня шубу украли, то ли я украл…’ Но мало того: ‘Известия’ на весь мир объявляют ‘ЛУКойл’ компанией зависимой, да к тому же выступающей против свободы прессы. Худшей репутации для большой компании придумать нельзя – западные компаньоны и кредиторы теперь десять раз подумают, прежде чем иметь дело с российским нефтяным гигантом. Если зависим – значит, не надежен. Если идет против прессы – значит, не умен».[note]Альбац, Евгения. «О праве на выбор. Скандал вокруг ‘Известий’ и ‘Комсомольской правды’ на фоне американского опыта». «Независимая газета», 22 апреля 1997.[/note]

Многие журналисты в те дни поддерживали своих коллег. «Президент компании Вагит Алекперов назвал одну из первых газет страны ‘желтой’, тем самым дискредитируя компанию, в которую вложил десятки миллионов долларов, — отмечала медиакритик Елена Рыковцева. – Он также пообещал приостановить инвестиционную программу, что вызвало в ‘Известиях’ еще большее удивление – программа эта и не начиналась. Пригрозил вообще продать акции, что не нашло адекватного испуга: а чем, собственно, нефтяник Алекперов в качестве совладельца лучше, чем какой-нибудь иной предприниматель? <…> Возможно, Алекперову невдомек, что после жесткой цензуры нефтяников (а у них есть масса неприкасаемых в Кремле, ‘Белом доме’, на Каспии и в Закавказье) газета просто никому не будет нужна».[note]Рыковцева, Елена. «Большой передел». «Московские новости», 13 апреля 1997.[/note]

В самих «Известиях» словами Алекперова были очень удивлены. «Я отправил на пресс-конференцию репортера отдела информации Желудкова и стал ждать новостей, — вспоминал позже журналист газеты Валерий Яков, в 2003 году ставший главным редактором «Новых известий». – Вернулся он довольно скоро и рассказал, что хозяин Лукойла был в гневе, доказывал прессе, что не разделяет позицию газеты, что возмущен заметкой про премьера и считает необходимым добиваться увольнения Голембиовского с поста главного редактора».[note]Яков, Валерий. // Голембиовская, Анна. «Наше кругосветное путешествие с Игорем». «Художественная литература», 2011.[/note]

А дальше руководство газеты раскололось. «Собравшиеся разделились на две группы, одна из которых предлагала связаться с Алекперовым и убедить его в том, чтобы он дезавуировал свои слова, — продолжал Яков. – Другая настаивала, чтобы редакция начала публичную атаку на Лукойл со страниц газеты и тем самым вынудила алекперовцев отказаться от своего замысла. Договориться, как всегда, собравшимся ни о чем не удалось. Но, тем не менее, журналисту Вадиму Белых, обладающему неплохими связями в различных силовых структурах, поручили поискать компромат на Лукойл и Алекперова».

ХОД «ИЗВЕСТИЙ»

После пресс-конференции руководства «Лукойла» «Известия» вышли с шапкой «Схема управдома, или о том, как в России возрождается политическая цензура». Автор статьи Сергей Агафонов делал вывод о том, что премьер-министр был раздосадован не только статьей из Le Mond, но и последовавшими после нее выдержками из стенограммы слушаний американского Конгресса, «где впервые прозвучало упоминание о премьерских миллиардах и утверждение о том, что Черномырдин получает процентные отчисления от всех сделок с российской нефтью и газом». «… и была отдана команда: ‘Фас!’ <…> Команда ‘фас!’ в адрес российских СМИ исходит с властных вершин не впервые. Достаточно вспомнить хотя бы историю с зимней охотой Черномырдина в ярославских лесах, итогом которой стала не только пристреленная ЧВС медведица с двумя годовалыми медвежатами, но и лишенный зарплаты творческий коллектив ‘Огонька’, напечатавшего скромный репортаж об охотничьем мероприятии с участием главы кабинета. В разборках с ‘излишне независимой’ и ‘зарвавшейся’ прессой властью исповедуется особый стиль – политическая цензура, осуществляемая методами экономического шантажа. В случае с Черномырдиным, к примеру, под этим подразумевается не только и даже не столько прямая скупка дружественным премьеру ‘Газпромом’ различных изданий (сегодня это число измеряется уже десятками), сколько изощренное воздействие на СМИ с помощью нехитрого рецепта, популярно изложенного управдомом из ‘Бриллиантовой руки’ в эпизоде с лотерейными билетами – ‘распространить среди жильцов, а если не будут покупать – отключим газ’. Этот рецепт в сегодняшней России работает безотказно, поскольку властями созданы все необходимые условия для ликвидации независимой свободной прессы как таковой – ее душат налоги, цены, естественные и неестественные монополии, коррумпированные чиновники, просто криминальные круги. Выживает сильнейший – это у Дарвина. В российских СМИ сегодня, увы, выживает послушный». Агафонов делает вывод о «формировании жесткой олигархической структуры с безжалостным отсечением абсолютного и нищего большинства от интересов и забот абсолютного и богатого меньшинства». «Почти как во времена ЦК КПСС, — добавляет он, — но с баснословно богатой номенклатурой и элементами рынка в виде ‘челноков’ и мелкооптовой торговли. Свободная независимая пресса в таких условиях обречена, но зато успешно плодится несвободная и зависимая».[note]Агафонов, Сергей. «Схема управдома, или о том, как в России возрождается политическая цензура». «Известия», 15 апреля 1997.[/note]

Фрагмент первой полосы газеты «Известия» от 15 апреля 1997 года со статьей Сергея Агафонова.

«Руководство ‘ЛУКОЙЛа’ обиженного газетой Виктора Степановича решительно защищало, убежденно хвалило и настаивало на том, что он честный, — пересказывал Агафонов своим читателям пресс-конференцию. – Напротив, ‘Известиям’ досталось за то, что они, перепечатав заметку французской ‘Монд’ и выдержки из стенограммы слушаний в американском конгрессе, ‘ударились в желтизну’ и не оправдали надежд. При этом прозвучало убийственное по силе признание в том, что ‘публикация в газете статьи о доходах премьер-министра Черномырдина отрицательно сказалась на реноме крупнейшей нефтяной компании России’ (цитируем по сообщению ИТАР-ТАСС)».

По данным Агафонова, премьер провел «разъяснительную работу» с руководством компании, «‘подвесив’ подписание документа о переуступке ‘Газпромом’ ‘ЛУКОЙЛу’ 15-процентного пакета в консорциуме по освоению казахстанского нефтяного месторождения Карачаганак». «‘ЛУКОЙЛ’ добивался этого пакета целых полтора года, — писал он, — и финальная бумага должна была пройти через визу Черномырдина как раз первого апреля, но не прошла, поскольку Виктор Степанович, как утверждают информированные люди, обиделся на заметку о пяти миллиардах долларов в ‘Известиях’, в которых ‘ЛУКОЙЛ’ пока еще числится крупным акционером. <…> Потенциальные доходы от этой сделки составляют, по имеющейся информации, порядка 270 миллионов долларов, так что ‘разъяснительная работа’ обидчивого премьера стоит дорого. Может стоить и еще дороже, если учесть перспективы освоения белорусских и нефтеперерабатывающих мощностей, на которые претендует ‘ЛУКОЙЛ’, и ряд других серьезных проектов, что без визы всесильного Черномырдина ‘не живут’». Позже и Голембиовский публично скажет, что к нему пришел «человек от ЛУКОЙЛа, который говорит: вот вы нам наносите прямой экономический ущерб, из-за вашей публикации мы теряем 270 миллионов долларов».[note]Пархоменко, Сергей. «Бумажная скважина. Главный редактор ‘Известий’ расстается с иллюзиями». «Итоги», 29 апреля 1997.[/note]

17 апреля газета выпустила материал «Бизнес и пресса», в котором сообщила, что Вагит Алекперов встретился с Игорем Голембиовским и, несмотря на прежние договоренности не менять руководство, предложил ему занять должность председателя Совета директоров, сообщив, что главный редактор и президент акционерного общества «Известия» «будут назначены не из числа представителей редакции». «И. Голембиовский предложил вариант решения: он уходит, но назначение руководителя газеты остается в руках журналистов, — говорилось в статье. — В. Алекперов ответил, что дело не в личности нынешнего главного редактора, а именно в том, чтобы газетой руководил человек, назначенный нефтяной компанией. И. Голембиовский отказался от предложенной ему В. Алекперовым должности».[note]«Бизнес и пресса». «Известия», 17 апреля 1997.[/note] «Может показаться, что средства массовой информации страдают от рыночных отношений, которые они всегда отстаивали и отстаивают, — заключала газета. – На самом деле мы становимся жертвами грубого искажения рыночных отношений, злоупотребления ими. Газеты, даже самые крупные, не получили возможности вступать в равноправную конкуренцию на рынке. В частности, само положение, при котором ‘Известия’ за пять лет независимости не смогли заработать достаточно денег, чтобы скупить не принадлежавшие им пакеты акций, предопределено политикой финансового удушения газет государством. Например, почтовые отделения, принадлежащие государственной монополии – министерству связи – устанавливают плату за доставку газеты, в 2-2,5 раза превышающую подписную цену самой газеты. А ведь общероссийские газеты должны оплачивать еще и передачу полос газеты по спутниковой связи в региональные пункты печати. Тиражи общероссийских газет ныне не превышают 5 процентов от уровня 1991 года – едва ли существует отрасль промышленности, переживающая такой же кризис. Но государство не делает ничего для защиты прессы. Кроме того, цивилизованный рынок строится с учетом того, что товар, представляющий культурную ценность или имеющий политическое значение, пользуется особой защитой. В частности, известны примеры, когда права журналистских коллективов в их взаимоотношениях с владельцами законодательно защищаются. В России ничего подобного пока нет».

18-го газета опубликовала открытое письмо представителей интеллигенции «Наступление на свободу прессы – это наступление на демократию», называющих происходящее «циничной демонстрацией всесилия могущественного чиновничества, манипулирующего крупным капиталом». «‘Известия’, — писали они, — избраны целью для этой демонстрации не случайно – именно эта газета в последние годы и в стране, и за рубежом воспринимается как флагман независимой свободной российской прессы». (Читать подробнее.) 19 апреля к подписантам присоединились еще несколько знаковых людей. (Читать подробнее.) 22 апреля с открытым письмом, уже к Борису Ельцину, обращаются руководители СМИ. «Мы понимаем: то, что сегодня происходит с ‘Известиями’ и ‘Комсомолкой’, неминуемо станет опытной делянкой, на которой отрабатываются способы борьбы со свободным словом, и этот опыт в результате может быть применен к любому из российских изданий, — пишут они. — Кстати, он уже давно ‘успешно’ и безнаказанно опробован во многих регионах, а ныне, наконец, перенесен на московскую почву». (Читать подробнее.)

Егор Яковлев, Павел Гусев и Игорь Голембиовский на Всемирном конгрессе русской прессы в 1999 году. Фото: Владимир Яцина/ Фотохроника ТАСС.

Публикуя это письмо в своей газете и подписываясь под ним, главный редактор «Независимой газеты» Виталий Третьяков в то же время выступает с «Особым мнением одного из подписантов вчерашнего письма Б.Н. Ельцину». «Это отчетливо партийная газета гайдаровско-чубайсовского направления, безусловно – самое авторитетное и мощное издание этого крыла, – пишет он об «Известиях». – То есть уже по определению ‘выбивание’ ‘Известий’ с информационного поля ослабляет не свободу печати в целом, а лишь представительство на этом поле одной идеологии. <…> Тем, кто призывал других провести рыночный эксперимент на себе, придется и самим пройти по этому пути. Стоит это сделать с достоинством. Президент здесь не поможет».[note]Третьяков, Виталий. «Особое мнение одного из подписантов вчерашнего письма Б. Н. Ельцину». «Независимая газета», 22 апреля 1997.[/note] (Читать подробнее.)

В том же номере «Независимой» он позволяет ответить на обвинения в цензуре и представителю «Лукойла» — начальник управления по связям с государственными органами, общественностью и средствами массовой информации Александр Василенко недоумевает: компанию «все время обвиняют, что мы запрещаем публикацию критических материалов, что мы выступаем в роли цензора», но при этом «никто ни одного факта вмешательства во внутренние дела газеты не приводит». «Говорят, что якобы президент компании ‘ЛУКойл’ прочитал заметку в ‘Известиях’, которая была о премьер-министре Черномырдине, и она ему не понравилась, — продолжает он. — Об этом Вагит Юсуфович Алекперов открыто заявил на пресс-конференции. Простите меня, мне могут не понравиться и, скажем, какие-то статьи в ‘Независимой газете’, и что, меня обвинят в склонности к цензуре, если я скажу об этом вслух? Никто из ‘ЛУКойла’ не звонил главному редактору ‘Известий’, не пытался оказать давления на автора заметки. <…> Меня обвиняют в том, что я вмешиваюсь во внутриредакционную жизнь газеты ‘Известия’. Но я каждый вечер иду в киоск к 17.30 и покупаю завтрашний номер ‘Известий’, чтобы узнать содержание номера. Между прочим, главный редактор ‘Известий’ Игорь Голембиовский пообщал мне каждый день публиковать материалы, порочащие нефтяную компанию ‘ЛУКойл’. Он добросовестно выполняет это свое обещание».[note]Прозоров, Иван. «Представитель ‘Лукойла’ отказывается от роли цензора». «Независимая газета», 22 апреля 1997.[/note] Василенко рассказывает, что, инвестируя в газету, компания хотела создать несколько проектов, включая «чисто коммерческий», а именно – создание сети региональных номеров газет прежде всего в регионах своего присутствия – в Тюмени, в Краснодарском крае, в Калининградской области, чтобы «отработать эффективную финансовую модель работы газеты» и в конце концов получить прибыль.

В том же номере «Независимой» Евгения Альбац сравнивает поведение «Лукойла» с поведением барина «со своей гувернанткой, отказавшей ему в ласках». «То есть показал, — поясняет она свою мысль, — что не понимает всю деликатность взаимоотношений с прессой, и решил снасильничать – тем паче, что этот способ на нефтяном рынке едва ли не единственный. Но пресса – не гувернантка, даже если таковой кажется, а девица пусть и бедная, но гордая».[note]Альбац, Евгения. «О праве на выбор. Скандал вокруг ‘Известий’ и ‘Комсомольской правды’ на фоне американского опыта». «Независимая газета», 22 апреля 1997.[/note]

«Известия» в это время продолжают критику руководства «Лукойла». Валерий Яков вспоминал, что через несколько дней после задания найти компромат на Алекперова журналист Вадим Белых «принес некоторые материалы уголовных дел, в которых фигурировали влиятельные фигуры из Лукойла». «Вскоре на страницах ‘Известий’ появилась первая крупная публикация истории нефтяного гиганта, — продолжал он. – Газета, по сути, пошла в атаку на Алекперова и его компанию, которые на тот момент были одним из крупнейших держателей акций издания. Журналисты, сплотившиеся вокруг своего лидера, были уверены, что таким образом спасают не только его, но и свое право на свободу слова. <…> Публикацией этого разоблачительного материала были сожжены мосты для возможных переговоров с Лукойлом. Алекперов пришел в ярость и дал команду готовить акционерное собрание, чтобы на нем решить судьбу известинского руководства. Но в газете появилась еще одна публикация Белых. Затем еще».[note]Яков, Валерий. // Голембиовская, Анна. «Наше кругосветное путешествие с Игорем». «Художественная литература», 2011.[/note]

Такое решение разделяли далеко не все известинцы. «‘Известия’ начали хамить и писать, что Алекперов и компания – недостойные менеджеры, — рассказывал в интервью автору этих срок знаменитый журналист Андрей Иллеш. — Ну е-мое, или ты не продавай и пиши. Или продавай, но веди себя соответствующим образом».[note]Ростова, Наталия. «Мне стало интересно, смогу ли я противостоять гигантской системе страны. Замечательного журналиста Андрея Иллеша больше нет с нами. Его последнее интервью Slon опубликовал всего 3 месяца назад». Slon.ru/ Republic.ru, 19 ноября 2012. https://republic.ru/posts/18265[/note]

В результате «Известия» почувствовали себя изолированными – высшие чиновники, пишет Яков, перестали отвечать на звонки. «Лацис, — отмечал он, — через Гайдара попытался связаться с Чубайсом, чтобы объяснить ситуацию, заручиться поддержкой и с его помощью достучаться до Ельцина, который вроде был сторонником свободной и независимой прессы. Но Чубайс от помощи уклонился. И мы поняли, что остаемся один на один с нефтяным гигантом, который намерен нас раздавить без малейшего сожаления».[note]Яков, Валерий. // Голембиовская, Анна. «Наше кругосветное путешествие с Игорем». «Художественная литература», 2011.[/note] «Вас не приглашал для разговора Президент, Черномырдин, Чубайс?» — спрашивал в интервью главный редактор «Московских новостей» Виктор Лошак своего коллегу. «Нет. Сразу, как отрубили, — отвечал Голембиовский. — <…> Одна у меня была встреча – с [главой администрации президента в это время Валентином] Юмашевым. Он спросил, что происходит, чем можно помочь? Я ответил: ничем…».[note]Лошак, Виктор. «Игорь Голембиовский: ‘Сейчас нужно было бы хлопнуть дверью’». «Московские новости», 1 июля 1997.[/note] Впрочем, Чубайс в эти дни, по свидетельству Евгении Альбац, «на очередной неформальной встрече с руководителями газет заявил, что да, правительство может и будет влиять на СМИ, используя возможность оказывать давление на владеющие ими финансовые и прочие иные структуры».[note]Альбац, Евгения. «О праве на выбор. Скандал вокруг ‘Известий’ и ‘Комсомольской правды’ на фоне американского опыта». «Независимая газета», 22 апреля 1997.[/note]

Главу администрации президента России Анатолия Чубайса перед встречей с руководителями СМИ 20 сентября 1996 года приветствует генеральный директор ИТАР-ТАСС, вице-премьер Виталий Игнатенко. Фото Сергея Мамонтова /ИТАР-ТАСС/.

«Как резонно заметил в своем комментарии в передаче НТВ ‘Сегодня в полночь’ Владимир Кара-Мурза, первый вице-премьер позволил себе известную назидательность и резонно за то получил от СМИ полной пригоршней, — пиcала Альбац. <…> Газеты между тем накинулись на Чубайса. Накинулись поделом. Однако читателя опять все дружно обманули. Ибо в переводе с казуистического аппаратно-номенклатурного на нормальный русский язык слова Чубайса означают вовсе не то, что им приписывают, и не в адрес тех, о ком говорят. А сказал первый вице примерно следующее: ‘Уважаемые главы финансовых монополий и прочих иных структур! Мы с Немцовым отлично понимаем, что, заявив о своем желании побороться с монополиями, мы вызвали на себя бурю вашего гнева. И эту бурю вы прежде всего будете обрушивать на нас, используя контролируемые вами средства массовой информации и тем самым возбуждая против нас общественное и иное мнение. Так вот, я это знаю и хочу вас, дорогие мои, предупредить: у меня есть свои рычаги давления на вас, и я буду использовать их, дабы СМИ работали не только на вас’. Вот что примерно сказал на самом деле Чубайс. Но его предпочли не понять. А за назидательность тона – еще и справедливо публично высечь».

ХОД «ЛУКОЙЛА»

22 апреля по инициативе ЛУКОЙЛа было созвано собрание акционеров «Известий», которое затем пытался опротестовать в суде Игорь Голембиовский. «На момент проведения собрания редакция газеты располагала 41% акций АО, ровно столько же было и у ‘ЛУКойла’, — писал в те дни «Эксперт». — Однако на собрании представители ‘ЛУКойла’ предъявили доверенности еще на 10,3% акций, которыми владеют другие компании. Собрание акционеров выбрало новый совет директоров АО, в который вошли три человека от ‘Известий’ включая Игоря Голембиовского, два человека от нефтяной компании и два от НО НПФ ‘ЛУКойл-Гарант’. Вице-президент ‘ЛУКойла’ Леонид Федун заявил, что Игорю Голембиовскому предложен пост президента АО, а на пост главного редактора газеты, по словам г-на Федуна, сам Голембиовский ранее предложил корреспондента ‘Известий’ в Вашингтоне Владимира Надеина. Игорь Голембиовский предложение ‘ЛУКойла’ отверг, ни он, ни кто-либо еще от редакции, за исключением финдиректора ‘Известий’ Эдуарда Гонзальеза, на собрании не присутствовал. По словам представителя ‘Известий’, данное собрание вообще не является легитимным, поскольку одна из выданных ‘ЛУКойлу’ доверенностей (на 7-процентный пакет акций) утратила силу».[note]«Эксперт». «Игорь Голембиовский отказался стать президентом АО ‘Известия’». «Эксперт», 28 апреля 1997.[/note]

ПОЯВЛЕНИЕ «ОНЭКСИМ-БАНКА»

В ответ на это в редакции решили бороться с «Лукойлом» рыночными методами, как их тогда понимали. «Единственный в нашей команде серьезный экономист Отто Лацис объяснял, что при наличии блокирующего пакета коллектив сможет противостоять попыткам Лукойла сместить нашего главного редактора, вспоминал Яков. – Мы внимали каждому слову Отто Рудольфовича, не понимая еще тогда, что он был прекрасным теоретиком, экономическим публицистом и просто очень порядочным человеком, не имеющим реального опыта взаимодействия с акулами российского бизнеса. Лацис оперировал одними категориями и существовал в одних системах координат, а бизнесмены – в других. <…> В ходе обсуждения возникло несколько вариантов возможных партнеров, каждый из предложивших эти варианты вызвался провести предварительные переговоры. Я назвал Зию Бажаева, своего друга, работающего в империи Потанина президентом нефтяной компании Сиданко. <…> Потанин в ту пору конфликтовал с Лукойлом и вполне мог встать на нашу сторону, чтобы досадить конкуренту и получить в союзники самую авторитетную газету страны».[note]Яков, Валерий. // Голембиовская, Анна. «Наше кругосветное путешествие с Игорем». «Художественная литература», 2011.[/note] Свободных средств, по Якову, у Бажаева не оказалось, но он пообещал переговорить с Потаниным, тот выделил для переговоров Михаила Кожокина, а сам выступил в роли гаранта для обеих сторон, договаривающихся на словах. Как подтверждал сам Кожокин, главный редактор «Известий» в 1998-2003 годах, спустя годы в интервью с автором этих строк, «раздался звонок Зии Бажаева: ‘Ребята из ‘Известий’ пришли ко мне. ‘Известия’ хотят продаваться…’. Именно в кабинете у Бажаева первые встречи с известинцами и состоялись. Их привел Валерий Яков, который много лет серьезно дружит с семьей Бажаевых».[note]Ростова, Наталия. «‘Мне не нужно было объяснять, что на выборах 2000 года мы будем поддерживать Путина’. Главный редактор газеты ‘Известия’ (1998–2003) Михаил Кожокин». Slon.ru/ Republic.ru, 2 февраля 2010. https://republic.ru/posts/15810[/note] При этом Кожокин подчеркивал, что решение «идем в СМИ» в «Онэксим-Банке» было принято уже к началу 1997 года. «Это решение долго вынашивалось, было несколько заходов, — говорил он. — К тому времени банку уже принадлежала ‘Комсомольская правда’, газета с сильным региональным влиянием. Уже шли переговоры с командой, которая стала делать ‘Русский телеграф’. И было понятно, что СМИ могут стать полноценным бизнесом не как отдельные единицы, а как медиахолдинги. Если у нас есть ‘Комсомольская правда’ как массовое издание, то вторым элементом становится ‘Русский телеграф’ как качественное деловое издание, влиятельное и серьезное».[note]Ростова, Наталия. «‘Мне не нужно было объяснять, что на выборах 2000 года мы будем поддерживать Путина’. Главный редактор газеты ‘Известия’ (1998–2003) Михаил Кожокин». Slon.ru/ Republic.ru, 2 февраля 2010. https://republic.ru/posts/15810[/note]

Российские СМИ комментируют происходящее в «Известиях». Первая полоса «Московских новостей» от 1 июня 1997 года.

Упоминаемый Кожокиным «Русский телеграф» вышел осенью 1997 года при поддержке «ОНЭКСИМа», был закрыт через год из-за экономического кризиса и слит с «Известиями». И, по мнению Леонида Злотина, главного редактора «Телеграфа», Кожокин уговорил Потанина купить «Известия» для того, чтобы самому стать ее главным редактором. Говоря о битве за «Известия» между «Лукойлом» и «ОНЭКСИМом», он отмечал в интервью автору этих строк: «Мне кажется, это была персональная разборка Кожокина с [вице-президентом «Лукойла» Леонидом] Федуном, поскольку он владел от «Лукойла» половиной [акций «Известий»]. Это была битва Пересвета и Челубея. В итоге, с надеинскими акциями мы победили».[note]Ростова, Наталия. «‘Все эти войны закончились для меня инфарктом’. Главный редактор газеты ‘Русский телеграф’ (1997–1998), главный редактор газеты ‘Консерватор’ (сентябрь–декабрь 2002) Леонид Злотин». Slon.ru/ Republic.ru, 12 января 2010. https://republic.ru/posts/15465[/note]

ПРОДАЖА АКЦИЙ

«Проблема заключалась в том, что когда ‘Лукойл’ выставил свои жесткие требования, то появился ОНЭКСИМ и нужно было провести очень быструю операцию скупки акций у физических лиц, — вспоминал сам Голембиовский. — Было 22,4 процента у редакции и ее дочерних фирм и еще было около 22 процентов на руках – и это были самые опасные акции, поскольку скупить их  ‘Лукойлу’ ничего не стоило. Практически одной ночью эти акции были скуплены. Без нас банк, конечно, ничего не мог бы сделать».[note]Лошак, Виктор. «Игорь Голембиовский: ‘Сейчас нужно было бы хлопнуть дверью’». «Московские новости», 1 июля 1997.[/note] Яков вспоминал: «Мы брали на себя обязательство на деньги, выделенные Потаниным, скупить на рынке (преимущественно у бывших известинцев) свободные акции и довести (вместе с нашими) общий пакет – до контрольного. При этом предложили разделить этот пакет поровну – таким образом, чтобы и у Онэксима, и у Известий было по 25, 1 процента акций. Кожокин с этим предложением согласился. Принял он и главное наше условие – после завершения всех процедур (при любых условиях) сохранить за Голембиовским пост главного редактора».[note]Яков, Валерий. // Голембиовская, Анна. «Наше кругосветное путешествие с Игорем». «Художественная литература», 2011.[/note] Операция по скупке акций готовилась тайно, на последние выходные апреля, на которые как раз приходилась Пасха. «У лукойловцев, не имевших адресной базы данных бывших известинцев, шансов переиграть нас за эти выходные дни не было, — вспоминал Яков. — Но только в том случае, если мы успеваем все скупить до понедельника. <…> В пятницу утром, накануне Пасхи, на двух броневиках Онэксим-банка в редакцию привезли мешки с деньгами. Сумма исчислялась несколькими миллионами долларов – в рублях. У кабинета выставили вооруженную охрану. Такая же охрана встала и у кабинета Игоря, оберегая не столько его, сколько Кожокина. <…> Те, у кого таких акций было много, покидали здание на Пушкинской с приличными пачками денег. У некоторых даже набирались полные целлофановые пакеты. Большинство не верили в реальность происходящего, потому что считали свои акции чем-то эфемерным, тем более, что в бумажном виде они не существовали».

Журналист Альберт Плутник оценивал происходящее в газете как истерию. «Впервые на моей памяти заработало внутреннее радио, — спустя годы вспоминал он. – Я сидел в кабинете и вдруг… Даже не знал, что редакция радиофицирована. Поначалу не понял, откуда вдруг возник голос, не мой, а чей-то, хотя никто не входил. <…> Мало того, что от сотрудников требовали немедленно явиться на ‘сборный пункт’ и срочно избавиться от акций в пользу ‘самого верного и самого надежного’ союзника редакции – ‘ОНЭКСИМ-банка’. Мол, только в союзе с ним мы сохраним свободу и независимость. Другой альтернативы нет и быть не может. <…> У кабинета, где акции обменивались на деньги, возникла давка. Обманутые люди, чьи акции при жесткой конкуренции с ‘Лукойлом’ дорожали час от часу (о чем они и не подозревали), спешили, тем не менее, быстрее избавиться от них, боясь промедлить и сыграть роковую роль в истории газеты. Процедура затянулась за полночь. Организаторы готовы были перейти на круглосуточный график скупки акций».[note]Друзенко, Анатолий Иванович; Карапетян Гагик К; Плутник Альберт Ушерович. «С журналистикой покончено, забудьте! О друзьях-товарищах, драме «Известий» и распаде профессии». Издательство «Зебра Е», 2007.[/note]

Выкручивали руки и Василию Захарько: он собирался продавать свой пакет в 0,64% акций – тому, кто больше заплатит, а один из известинцев – Сергей Дардыкин, в случае, если Захарько продаст их в пользу «ОНЭКСИМа», пообещал оставить его заместителем главреда. «За многие годы пребывания в этом кабинете я несколько раз выходил из себя, о чем сожалею, – пишет Захарько в своей книге. – Но никогда еще он, кабинет, не видел меня в таком состоянии, как при этих последних словах, и не слышал того, какой силы и какие звуки я издал. Я послал его не на три, а на все тридцать три буквы в многоэтажном их построении».[note]Захарько, Василий. «Звездные часы и драма ‘Известий’». «Время», 2014.[/note] «Торговля шла весь день в пятницу и наступившей ночью, в субботу, – продолжал он. – Покупатели и продавцы не посчитали это занятие грехом, продолжили его и в святой праздник Пасхи. Когда в очередь за выписками из реестра выстроились срочно вызванные в Москву собкорры, кто-то им шепнул: ‘Алекперов дает больше’. Собкорры покинули очередь и в конце коридора провели свою планерку. Захотели взять выписки из реестра, чтобы, минуя здешнюю кассу, ехать с ними в ‘Лукойл’. И тут же услышали: – Нельзя предавать газету! <…> Фактически это была стремительно проведенная коллективизация с изыманием частной собственности в пользу случайного, совершенно не изученного так называемого партнера по имени ОНЭКСИМ-банк, который уже в ближайшее время покажет свою бульдожью хватку и коварство».

А Андрей Иллеш, вскоре как кандидат участвовавший в выборах главного редактора, рассказывал об этом так: «Акции распределялись в свое время среди коллектива, а теперь, при возможности весьма выгодно их продать, происходила драка. Дрались большие и сильные фирмы, а голова болела у журналистов: что делать, кому сбыть свое богатство? Оставшись при этом ‘принципиальным известинцем’. А из скупающих газету контор людям звонили домой. Даже ночью, предлагали срочно продать… Вот пример: борец за справедливость, один из самых ярких журналистов на демократическом небосклоне, бегал от одной конторы к другой и в результате заработал около миллиона долларов. Пусть другие его имя назовут, я не буду. А я, чтобы не искупаться в дерьме, продал свои акции не ‘Лукойлу’ и не ‘Онэксиму’, а на сторону, где, конечно, сильно потерял в деньгах. С открытым сердцем на это шел, чтобы никто не сказал, что я нажился на конторе. Хотя многие потом сказали – не повлияло».[note]Ростова, Наталия. «Мне стало интересно, смогу ли я противостоять гигантской системе страны. Замечательного журналиста Андрея Иллеша больше нет с нами. Его последнее интервью Slon опубликовал всего 3 месяца назад». Slon.ru/ Republic.ru, 19 ноября 2012. https://republic.ru/posts/18265[/note]

СЛУЧАЙ ВЛАДИМИРА НАДЕИНА

«Дольше всех протянул собкорр по США Владимир Надеин, – писал Валерий Яков. – Его пакет, в котором было 98 акций, остался по сути последним, превратившись в ‘золотой’. Любая из противоборствующих сторон, приобретя этот пакет, становилась обладателем контрольного. Надеин это понимал, поэтому и выжидал до самого конца, не торопясь с решением и взвинчивая цену».[note]Яков, Валерий. // Голембиовская, Анна. «Наше кругосветное путешествие с Игорем». «Художественная литература», 2011.[/note] Вокруг фигуры Надеина пошли разговоры. «Кто-то запустил слух, – свидетельствовал Захарько, – что ‘Лукойл’ назначает его на место Голембиовского, после чего он был отнесен к вражескому стану, его имя стало произноситься с негативной коннотацией, и шло это с самого верха газеты».[note]Захарько, Василий. «Звездные часы и драма ‘Известий’». «Время», 2014.[/note]

Отвечая тогда же на вопрос «Коммерсанта» об $1 млн, будто бы полученном им, Надеин ответил: «Ничего подобного нет», но отказался говорить конкретнее. «Все известинцы продали акции, я их тоже продал, — пояснял он. – Все до одного. Я был последним. Все почему-то решили, что нет смысла их держать. <…> Я просил коллег, которые ко мне обращались, не продавать акции. Я считаю, что, перестав быть собственниками, мы утратили какое-либо влияние на развитие газеты. Думаю, когда говорят, что газета осталась в руках самих журналистов, это в значительной степени бравада. Нельзя одновременно продать свои акции, получить деньги за те рычаги влияния, которые были, и утверждать, что мы будем и при деньгах, и у руля. Не получится такого. Владельцами газеты являются люди, заплатившие за нее деньги. Не надо было продавать. Что будет дальше с этой газетой, пока не представляю».[note]Козловский, Владимир. «Владимир Надеин: мы утратили всякое влияние на развитие газеты». «Коммерсант», 17 мая 1997.[/note]

Cреди известинцев были те, кто Надеина не осуждал, а даже вступался. «Я читал – 600 тысяч долларов, — в книге воспоминаний говорит Альберт Плутник. – Ничто так не стимулирует фантазию, как коммерческая тайна. Володю осуждали за то, что он повел себя не как все, набивал себе цену. Особенно негодовали по поводу его ‘продажности’ те, кто преспокойно обманул весь коллектив. Не потому ли, что Надеин оказался единственным, кто раскусил их замысел? А набивать себе цену, когда тебя так хотят обесценить, не так уж плохо».[note]Друзенко, Анатолий Иванович; Карапетян Гагик К; Плутник Альберт Ушерович. «С журналистикой покончено, забудьте! О друзьях-товарищах, драме «Известий» и распаде профессии». Издательство «Зебра Е», 2007.[/note] «Надеина осудили за то, что он из своих акций выжал намного больше, чем все остальные, — соглашался Захарько. – Искренне возмущались: как он посмел?.. Зависть переходила в неприязнь к человеку, вина которого в том, что он неглуп, расчетлив».[note]Захарько, Василий. «Звездные часы и драма ‘Известий’». «Время», 2014.[/note]

А вот Михаил Кожокин был среди осуждающих. «Знаете, мы с Федуном смеялись, что Надеину повезло в жизни, — говорил он спустя годы. – Он довольно авантюрно вел себя с крупными структурами, которые, к его счастью, не пользовались известными по кино методами ‘лихих 90-х’. Как было? Надеин предложил нам купить его акции. Мы согласились. Потом он сказал, что много лет работает в Америке и ему нужно посоветоваться с юристом и… позвонил в ‘Лукойл’, предложив купить его акции по большей цене. Там ответили: ‘Покупаем!’. Спустя какое-то время в ‘Лукойле’ он сказал что-то вроде того, что в ‘Известиях’ паспорт забыл. Приехал к нам, объявил, что ‘Лукойл’ предлагает ему существенно больше, и получил от нас еще больше. После чего абсолютно счастливый уехал. Когда мы с Федуном это обсуждали, то решили: для нас этого человека не существует. Так бизнес не делается».[note]Ростова, Наталия. «‘Мне не нужно было объяснять, что на выборах 2000 года мы будем поддерживать Путина’. Главный редактор газеты ‘Известия’ (1998–2003) Михаил Кожокин». Slon.ru/ Republic.ru, 2 февраля 2010. https://republic.ru/posts/15810[/note]

НОВОЕ РУКОВОДСТВО

23 июня был избран новый совет директоров. В него вошли представители коллектива, «Лукойла» и «ОНЭКСИМа». Председателем был избран Кожокин, а президентом ОАО – Дмитрий Мурзин, до этого момента бывший главным редактором известинского приложения «Финансовые известия». «Главной бедой ‘Известий’ всегда было сосредоточение всех функций в руках главного редактора, — сказал после собрания «Коммерсанту» новый председатель. — Это и привело к кризису управления. Сейчас мы добились разграничения, и теперь газетой будет управлять не только главный редактор, но и президент (исполнительная власть будет в его руках). Законодательная власть будет у совета директоров. <…> Мне хотелось бы отметить мужественную человеческую позицию Игоря Голембиовского. На должность президента я предлагал и его кандидатуру. Однако он нашел в себе силы отказаться, дав тем самым дорогу молодому поколению, которое олицетворяет Мурзин. Его главная заслуга — бессменное руководство ‘Финансовыми известиями’».[note]Плотникова, Татьяна. «Собрание ‘Известий’». «Коммерсант», 24 июня 1997.[/note]

Российские СМИ комментируют происходящее в «Известиях». Обложка журнала «Итоги» от 29 апреля 1997 года.

«Нарушаются все предварительные договоренности, — сокрушался в это же время Игорь Голембиовский. – Это избрание Дмитрия Мурзина президентом… Договоренность была иной: я буду президентом, чтобы не осложнять жизнь редакции, я готов был на это пойти. Мурзин возник только на собрании. Мы подозревали неладное. Опрокинуто все, ради чего начинались отношения с ОНЭКСИМом».[note]Лошак, Виктор. «Игорь Голембиовский: ‘Сейчас нужно было бы хлопнуть дверью’». «Московские новости», 1 июля 1997.[/note] Отвечая на вопрос Виктора Лошака, что хотят делать с «Известиями», Голембиовский отвечал: «Безусловно, лояльную газету. Я думаю, такой человек, как Чубайс, смотрит на все с точки зрения 2000 года. Практически финансовая, властная олигархия пытается подобрать все». «Я ее называю ‘партия победителей выборов 96-го года’», — замечает Лошак.[note]Лошак, Виктор. «Игорь Голембиовский: ‘Сейчас нужно было бы хлопнуть дверью’». «Московские новости», 1 июля 1997.[/note]

Любопытно, что Николай Сванидзе, возглавляющий в это время ВГТРК, в интервью «Комсомольской правде» отмечал разницу в положении между газетами и телевидением в отношениях с властями. «На телевидении, обратите внимание, ситуация другая, — говорит он. – Между властью и ТВ найдено некое согласие. Нынешняя власть, ее основные персоны ведущие телеканалы, в общем, идейно устраивают. Заметьте, ни один сомнительный скандал, касающийся человека из высших эшелонов, на телевидении не раскручивался, только в газетах».[note]Гамов, Александр. «Николай Сванидзе: ‘Газета получает оплеуху? У меня это вопросов не вызывает’». «Комсомольская правда», 15 апреля 1997.[/note] На вопрос, не пытаются ли их, отвязавшиеся газеты, привязать, он отвечает утвердительно: «Да. И я думаю, частично привяжут». (Ситуация с телевидением драматически изменится в ближайшие несколько месяцев, во время информационной войны вокруг аукциона по «Связьинвесту». Об этом подробнее будет рассказано в следующем выпуске YeltsinMedia.)

«Акционерное собрание, которое вскоре состоялось, расставило все точки над ‘и’, — вспоминал Яков. – Потанинцы проголосовали вместе с Лукойлом против Игоря Голембиовского. Редакционные акции оставались в их распоряжении. Таким образом они нас ‘кинули’ по всем статьям».[note]Яков, Валерий. // Голембиовская, Анна. «Наше кругосветное путешествие с Игорем». «Художественная литература», 2011.[/note]

Председатель Всероссийской ГТРК Олег Попцов и главный редактор газеты «Известия» Игорь Голембиовский интервьюируют президента. Фото Александра Чумичева /ИТАР-ТАСС.

Спустя годы Кожокин в интервью автору этих строк вспоминал о «знаменитом, но малоизвестном совещании», в котором приняли участие он, Леонид Федун и Игорь Голембиовский. «Мы подписали протокол – о том, что совет директоров формируется открытым акционерным обществом «‘Редакция газеты ‘Известия’» в соответствии с положением об АО, а главный редактор утверждается из числа кандидатур, выдвинутых трудовым коллективом, — говорил он. – Документ сохранился, подписи людей есть. И там говорится не об одном кандидате, как потом считал Голембиовский и его коллеги, а ‘из числа кандидатур’. Пошло тайное голосование внутри ‘Известий’. Голембиовский отказался от участия в голосовании, объявив, что его кинули (возвращаемся к этому глаголу), что-де ему было обещано, что именно он станет главным редактором. Мы с Федуном искренне развели руками. А дальше мы сидели и думали, кого выдвинет коллектив. Это был тяжелый вопрос для нас с Федуном (хотя понятно, что тайное голосование – это работа с общественным мнением). Мы понимали, что выдвинут Захарько. Но победит ли он с абсолютным перевесом? Мы понимали также, что Голембиовского как лидера списка не выдвинут в силу ряда причин. Игоря Несторовича нет в живых, мир праху его, и мы не будем обсуждать эту тему. Абсолютным большинством, как и ожидалось, был выдвинут Василий Трофимович Захарько. И совет директоров утвердил его главным редактором ‘Известий’».[note]Ростова, Наталия. «‘Мне не нужно было объяснять, что на выборах 2000 года мы будем поддерживать Путина’. Главный редактор газеты ‘Известия’ (1998–2003) Михаил Кожокин». Slon.ru/ Republic.ru, 2 февраля 2010. https://republic.ru/posts/15810 [/note]

В этих выборах, которые прошли 18 июля, участвовало несколько кандидатов, а голоса за первую тройку распределились так: Василий Захарько — 104, Отто Лацис — 80, Андрей Иллеш — 43. Спустя годы Иллеш выражал сожаление в том, что пошел на них. «У меня, видно, голова закружилась, поскольку я согласился поучаствовать, — говорил он в интервью автору этих строк. — Делать этого было не нужно. Ничего бы не изменилось, если бы даже я выиграл выборы, хотя тогда казалось, что может измениться. <…> Я не отказался участвовать в выборах, хотя ‘Онэксим’ за отказ был готов заплатить. Так мне, во всяком случае, докладывали доброхоты. В игры миллиардеров вообще не надо лезть, они привыкли побеждать, и победят, сломав хребет – и тебе, и ‘Известиям’. Тем не менее на голосовании я заработал много очков, и пришлось подделывать документы, чтобы я проиграл, – приравняли пакет ‘Недели’, в которой голосовало 32 человека, к одному голосу».[note]Ростова, Наталия. «Мне стало интересно, смогу ли я противостоять гигантской системе страны. Замечательного журналиста Андрея Иллеша больше нет с нами. Его последнее интервью Slon опубликовал всего 3 месяца назад». Slon.ru/ Republic.ru, 19 ноября 2012. https://republic.ru/posts/18265 [/note] Он рассказывал, что его в то время «записали ставленником Алекперова», хотя он встречался и с ним, и с Потаниным. «Они оба поставили крест на Голембиовском, — говорил Иллеш. — Сошлись инвесторы на том, что кто угодно, только не Голембиовский. А в газете почему-то решили, что я – представитель ‘Лукойла’. Что, бегать, каждому стажеру рассказывать, что это не так? Унизительно».

При этом он красочно рассказал об одной из встреч в «ОНЭКСИМе». «Помнишь, шум был вокруг ‘коробки из-под ксерокса’? — риторически спрашивал он. — Проходит какое-то время, мне звонят: ‘Могли бы в 9 часов к нам в банк приехать?’ Конечно, можно, запросто! Приезжаю. И че-то они мне говорят-говорят, а времени уже – пол-одиннадцатого. ‘Господа-товарищи, – говорю, – какая-то ерунда: сумму потерянных вами денег за эти полтора часа я сроду не заработаю. Чего хотите? Я правильно понимаю, что задача – очень простая, чтобы я снял кандидатуру свою с голосования? (Головы опустили.) Я готов сняться, но все же имеет свою цену, вы ж бизнесмены! (Головы подняли.) У меня два условия, они не обсуждаются, а выполняются, и главное – они неразрывны. Первое условие, говорю, – 500 000 североамериканских долларов, и я снимаю свою кандидатуру. (Смотрю, а у главного среди них в глазах – кассовый аппарат: ‘Тр-р-р, просит 500, пообещаем 300, отдадим 28’). Но вы же все запомнили, что они вместе идут, неразрывны?’ ‘Да-да-да’. А я все тяну: ‘Я снимаю свою кандидатуру в случае 500 000 долларов кэшем. Североамериканских, прошу заметить, долларов, не канадских и австралийских, но второе и главное условие – чтобы они лежали в коробке из-под ксерокса’. Тишина. И, по-моему, Прохоров, высокий такой, захохотал и чуть со стула не свалился. Единственный. ‘Ну все? Я свободен, начальники? Тогда я пошел’».

Захарько в свою очередь пишет в воспоминаниях, что не хотел быть кандидатом, но мысли о будущем газеты заставляли передумать. «Я всегда любил ‘Известия’, — объяснял он свое решение. – Сначала как читатель, потом как студент журфака Ленинградского университета, начинающий репортер и, наконец, как штатный известинец. И если сейчас, на двадцать шестому году моего счастливого пребывания в ‘Известиях’, от меня может зависеть что-то важное в судьбе родной газеты, разве вправе я устраниться? Разве у меня нет перед ней обязанностей? Обо всем этом думалось, когда позвонил Кожокин, пригласил в свой офис на улице Щепкина. Встреча была долгой. Сделанное мне и согласованное с ‘Лукойлом’ предложение идти на выборы подкреплялось заверениями, что в случае моей победы при голосовании меня утвердят главным редактором. Разумеется, была обещана полная самостоятельность в редакторской работе».[note]Захарько, Василий. «Звездные часы и драма ‘Известий’». «Время», 2014.[/note]

«ЦЕЛАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ» ЗАПРЕТОВ

О том, как быстро изменилась атмосфера внутри газеты, автору этих строк спустя годы рассказывал ведущий экономический журналист Михаил Бергер. По его словам, имея лишь небольшой перевес по количеству акций по сравнению с «Лукойлом», газетой стал управлять «ОНЭКСИМ». «И я сразу почувствовал прямой провод, — говорил Бергер. — Мне на следующий же день стали звонить и спрашивать: ‘А зачем ты этого напечатал?’ ‘Как зачем? Это важное экономическое событие’. ‘А ты знаешь, – говорит мне представитель ‘Онэксима’ на тот момент, – что этот банк – наш партнер’. ‘Не знаю и знать не хочу’. Да, я готов уважать интересы собственника и много сделал для того, чтобы появилась частная собственность в стране. И считаю неправильным, если газета начинает журналистское расследование в отношении активов собственника. Хочешь расследовать – увольняйся, но не надо на деньги владельца развязывать против него войну. Я считаю это по-человечески неправильным… А ‘Онэксим’ тогда чем только ни занимался… Это же был не список, а целая энциклопедия – стекольные заводы, заправки, строительные, авиастроительные компании, все что угодно сметал ‘Онэксим’ на своем пути. Поэтому список исключений был огромный. А тут еще – друзья и партнеры… Просто вилы! На следующий день был еще один звонок. И что? Теперь мне будут звонить по поводу каждого материала? Тогда я понял, что экономический отдел в ‘Известиях’ надо закрывать, иначе он будет на каждом шагу сталкиваться с экономическими интересами владельцев. Тогда я повесил объявление ‘Продается Бергер’. Фигурально, конечно. Но достаточно было сказать, что собираюсь уходить из ‘Известий’, как стал получать предложения».[note]Ростова, Наталия. «Михаил Бергер «Жестокое отношение власти к «Медиа-Мосту» помогло развитию медиарынка». Главный редактор газеты «Сегодня» (сентябрь 1997–апрель 2001). Slon.ru/ Republic.ru, 8 сентября 2009. https://republic.ru/posts/17843#1 [/note] В результате Бергер стал главным редактором газеты «Сегодня».

Ушел из газеты, уже при Кожокине-редакторе, и международный обозреватель Константин Эггерт. «Потанин, конечно, стал пытаться влиять на какие-то вещи, — вспоминает он в интервью, данном для проекта YeltsinMedia. — Например, я помню, как меня заставили изъять из моего расследования об иранской ракетной программе упоминание Бориса Кузыка, который сначала был советником Ельцина по военно-техническому сотрудничеству, а потом стал работать у Потанина в ‘ОНЭКСИМе’. И он был одним из тех, кто очень способствовал иранцам. Мне сказали его фамилию убрать. Правда, на все гигантское расследование это было единственное замечание. Стали появляться другие вещи, точечные. Как на нынешнем этапе ‘Коммерсант’, так и ‘Известия’ тогда были газетой с традициями. Некоторые в ней работали по тридцать лет. И когда главным редактором стал Миша Кожокин, многие журналисты после Голембиовского воспринимали его как легковесного непрофессионала, и это порождало трения внутри редакции. Хотя лично у меня отношения сложились с ним хорошие. Но к этому моменту я уже понял, что все здесь сделал, отработал семь лет и что надо начинать что-то новое».[note]Ростова, Наталия. «Константин Эггерт: ‘Это было время морального подъема, и в журналистике в том числе’». «Расцвет российских СМИ. Эпоха Ельцина (1992-1999)». http://www.yeltsinmedia.com/interviews/eggert/ [/note]

Есть о введенных в газете запретных списках и другое свидетельство. Одна из инструкций, которые Михаил Кожокин рисовал на листках из блокнота с фирменными знаками ‘Интеррос’», цитируется в книге трех журналистов об истории газеты.[note]Друзенко, Анатолий Иванович; Карапетян Гагик К; Плутник Альберт Ушерович. «С журналистикой покончено, забудьте! О друзьях-товарищах, драме ‘Известий’ и распаде профессии». Издательство «Зебра Е», 2007.[/note] Вот как это выглядит: «Эти два списка для тебя, членов Гл. редакции, Бабаевой, Латкина, Шаровского, — говорится в ней. – Логика проста: рекламодатели – не делать наездов на пустом месте и, когда нужны комментарии, обращаться к ним в первую очередь. Второе: стоп-лист! Те, кто не хочет о себе ничего при любом раскладе (кроме чрезвычайных обстоятельств). Готовы на все. Для цитирования тоже используются в приоритетном порядке».

Стоп-Лист и цитируемостъ.

1. «РАО ЕЭС» (А.Б.Чубайс) 2. «Славнефть» (М.С.Гуцериев) 3. «Русский алюминий» (О.В.Дерипаска) (БрАЗ, КрАЗ, СаАЗ, НкАз, СаянАгро, Качканарский ГОК) 4. «СибАл» 5. ОАО «ГАЗ» (В.Н.Беляев) 6. Группа компаний «Ист-лайн» 7. Аэропорт «Домодедово» 8. МДМ-банк (президент А.Л.Мамут) 9. Легпромбанк (президент Дробинин) 10. МПС (Н.Е.Аксененко) 11. Ростовская область (губернатор В.Ф.Чуб) 12. ФПГ «Интеррос» 13. «РОСБАНК» 14. «Банк МФК» 15. РАО «Норильский никель» 16. ЗАО «Интеррос-согласие» 17. «Пермские моторы» 18. НК«ЮКОС» 19. Министерство энергетики (министр И.Х.Юсуфов) 20. НОСТА (Орско-Халиловский металлургический комбинат) 21. ИркутскЭнерго 22. ВНЕШТОРГБАНК 23. СБЕРБАНК 24. ВЭБ 25. АВТОБАНК 26.Астрахань (А.П.Гужвин) 27.Татарстан (М.Ш.Шаймиев) 28. Чувашия (Н.В.Федоров) 29. Хабаровский край ПЗ.И.Ишаев) 30. Приморский край (С.М.Дарькин)

При цитировании ставить в известность Главного редактора:

1. Волгоград (Н.К.Максюта) 2. Вологда (В.Е.Позгалев) 3. Пермь (Ю.П.Трутнев) 4. Иркутск (Б.А.Говорин)».

***

ГЕРОИ ПУБЛИКАЦИИ:

Василий Захарько пробыл главным редактором около года, но в 1998 году его в этой должности сменил Михаил Кожокин. В 2014 году Захарько написал книгу об истории газеты «Звездные часы и драма ‘Известий’».

Михаил Кожокин пробыл главным редактором «Известий» до 2003 года. В настоящее время — вице-президент ВТБ. Его интервью автору этих строк доступно здесь.

Игорь Голембиовский с ближайшими соратниками, включая Сергея Агафонова, запустил на деньги Бориса Березовского новую газету – «Новые известия». Она вышла в том же 1997 году. Он пробыл главным редактором до 2003 года, когда в результате конфликта Бориса Березовского и Олега Митволя «Новые известия» были закрыты. (Версия Березовского содержится тут , а версия Митволя — доступна по этой ссылке.) Голембиовский основал еще одну газету — «Русский курьер», но она была закрыта из-за финансовых проблем в 2005 году. Умер в 2009 году.

Сергей Агафонов работал с Голембиовским и в «Новых известиях», и в «Русском курьере». В настоящее время — главный редактор журнала «Огонек».

Дмитрий Мурзин пробыл президентом ОАО «Редакция газеты ‘Известия'» до 1998 года. В 1999-м он стал генеральным директором издательского дома «Хроникер» (газета «Деловой экспресс», журналы «Евро» и «Банки: мировой опыт»), позже возглавлял газеты «Время МН» и «Ситиклуб». Умер в 2009 году.

Андрей Иллеш некоторое время возглавлял известинское приложение «Неделя». Одновременно вел на новом канале Ren-TV программу «Что случилось?» и был замдиректора по общественно-политическому вещанию. Позже работал в ИТАР-ТАСС, писал для «Московских новостей» и «Известий». Умер в 2011 году. Незадолго до своей смерти дал интервью, которое цитируется в этом тексте.

Владимир Потанин вскоре создал «Проф-Медиа», где были объединены медиа-активы, включая «Известия». Спустя годы разделил свой бизнес с Михаилом Прохоровым, медиа оставив себе. В 2004 году после выпуска газеты о трагедии в Беслане руководством «Проф-Медиа» был уволен главный редактор «Известий» Раф Шакиров. В 2005 году Потанин продал «Проф-Медиа» «Газпром-банку».

Вагит Алекперов и Леонид Федун по-прежнему возглавляют «Лукойл».

«Новые известия» вскоре после ухода Голембиовского из них все же вышли вновь — газету возглавил  Валерий Яков. Он пробыл главным редактором газеты 13 лет — до 2016 года. Газета существовала при финансовой поддержке Зии Бажаева.

Во время ближайшей президентской кампании «Известия» поставили на до сих пор действующего президента. Как говорил Кожокин, ему в редакции «не нужно было объяснять, что на выборах 2000 года мы будем поддерживать Путина».[note]Ростова, Наталия. «‘Мне не нужно было объяснять, что на выборах 2000 года мы будем поддерживать Путина’. Главный редактор газеты ‘Известия’ (1998–2003) Михаил Кожокин». Slon.ru/ Republic.ru, 2 февраля 2010. https://republic.ru/posts/15810 [/note]

ДАЛЬНЕЙШАЯ ИСТОРИЯ ГАЗЕТЫ

За всем, что происходило дальше, по замечанию Василия Захарько, нельзя было наблюдать «без грусти и печали». Он и подвел итог дальнейшей истории. Газета «пошла по рукам, от одного собственника к другому, третьему — от ОНЭКСИМа к Газпрому, от Газпрома к Национальной медиагруппе, — писал он. — И для каждого становилась никаким не бизнесом, о чем заявлялось, а всего лишь рычагом лоббирования своих интересов и своеобразной обузой, отсюда безразличное и бесцеремонное к ней отношение. Главных редакторов меняли как перчатки, после меня их побывало уже восемь. <…> У газеты не осталось былого авторитета и влияния ни в читательской, ни в профессиональной среде, ни во власти, которую ‘Известия’ не контролируют, а заботливо обслуживают».[note]Захарько, Василий. «Звездные часы и драма ‘Известий’». «Время», 2014.[/note]

_______

Различие в написании названий компаний «Лукойл» и «ОНЭКСИМ-банк» объясняется различным их написанием в прессе. При цитировании эти различия сохранены.

Поддержать проект.

Читать другие лонгриды проекта.

Читать интервью проекта.

Вся хронология проекта.

Читать интервью автора в других СМИ.