Президент вновь госпитализирован в Центральную клиническую больницу
Диагноз – воспаление легких.
Президент пережил операцию на сердце 5 ноября 1996 года и большую часть оставшегося года провел в больнице. Премьер-министр Виктор Черномырдин в день новой госпитализации ушел в отпуск. «‘На хозяйстве’ остался первый вице-премьер Анатолий Большаков, который поспешил заверить общественность, что все в России спокойно, ситуация контролируется и волноваться по поводу неожиданно оголившегося Олимпа власти – не стоит, — замечает в своей колонке корреспондент «Известий» Степан Киселев. – Что происходит? По моим расчетам президент, выйдя на работу после своей длительной сердечной болезни, властвовал в Кремле всего ничего. Утром 23 декабря Борис Ельцин въехал в Кремль на черном мерседесе, а вечером 6 января на том же мерседесе покинул свою кремлевскую резиденцию. Если из этого срока вычесть выходные и праздники, то получается, что всего десять рабочих дней президент был в форме, одним только своим присутствием ‘на боевом посту’».[note]Киселев, Степан. «Президент болен. Премьер в отпуске. Страна сама по себе». «Известия», 10 января 1997.[/note] Автор напоминает о радиообращении к россиянам, которое Борис Ельцин записал в Кремле и в котором был энергичен. «Он председательствовал на высоких совещаниях, принимал высоких гостей из-за рубежа и подписал с десяток важных для страны законов, — замечает Киселев. – Его пресс-служба при этом весьма эффективно усиливала впечатление о работоспособности Бориса Ельцина, распространяя информацию едва ли не о каждом его шаге. Но – глаза не обманешь. Первое подозрение, что с президентом все-таки что-то не в порядке? закралось в душу, когда телевидение показало ‘картинку’ встречи Бориса Ельцина с канцлером Гельмутом Колем. Российский президент был очевидно нездоров – вял, бледен и без привычного уже румянца. Это впечатление только усилилось, когда был показан еще один телерепортаж, на сей раз с открытия расширенного заседания Совета обороны 6 января. Любой внимательный наблюдатель в состоянии был самостоятельно сделать выводы о физическом состоянии президента. Итак, президентская десятидневка, которую Борис Ельцин провел в режиме спринтерского напряжения, закончилась больничной койкой. Это означает, что страна еще как минимум месяц будет жить без работоспособного президента. Это означает, что оппозиция вновь возмечтает о процедуре медицинского освидетельствования на предмет признания Бориса Ельцина ‘устойчиво неработоспособным’ и вновь со всех трибун будет желать ему здоровья, но только на пенсии. Это означает, что вновь напрягутся мышцы у основных претендентов на президентский пост, готовых в любой момент стартовать в забеге к заветному креслу. Это означает, что вновь зачешут затылки западные инвесторы и вновь отложат свои решения о финансовых инъекциях в Россию до лучших времен. Это означает, наконец, что продлится время смутного безвременья, когда ни один высокий чиновник не сможет взять на себя ни одного сколь-нибудь ответственного решения, в которых сегодня отчаянно нуждается российская экономика».
Киселев заключает текст выводом: «Хроническая болезнь российской власти – устойчивая неспособность властвовать».
Недовольство информацией, получаемой от пресс-службы президента, выражает в те дни член кремлевского пула, корреспондент «Коммерсанта» Вероника Куцылло. «Я глубоко сочувствую нелегкому труду президентской пресс-службы, — говорит она своей газете, но когда на лечение пациента с сильным бронхитом, перетекшим в двустороннее воспаление легких, поначалу официально отводилось три дня… Я, ей-Богу, не пониманию, почему вместо ‘Президент пробудет в ЦКБ три дня’ нельзя было сразу сказать: ‘Президент хотел бы пробыть в ЦКБ не больше трех дней, хотя врачи считают, что может потребоваться несколько больше’. И мужественность президента подчеркнута, и заботливость врачей, и журналистам не за что потом на пресс-службу смотреть с укоризной».[note]Федоров, Александр. «Что в самом Daily происходит». «Коммерсант-Власть», 21 января 1997.[/note]
Впервые после госпитализации президент появится публично, когда будет зачитывать Послание Федеральному собранию 6 марта 1997 года, а 14 марта он встретится с руководителями СМИ.